Вопрос о новой стратегии стоял во всей полноте. "Блицкриг" похоронен, нужна замена. Но где они могли теперь найти ключ к победе? Оказывалось, что новых идей нет. Нельзя не верить Иодлю, первому военному советнику Гитлера, когда он заявил 13 мая 1945 г.: "С весны 1942 года я знал, что мы не сможем выиграть войну". А через два дня, давая оценку прошлому, Иодль высказался еще более точно: "В частности Гитлеру, а также генерал-полковнику (т. е. ему, Иодлю. - Д. П.) стало ясно, когда наступила зимняя катастрофа 1941/42 г., ...что после этого кульминационного пункта начинающегося 1942 года никакой победы больше достигнуто быть не может"{741}.
Первыми забили тревогу японцы. Они стали бояться, что "Германия, важнейший партнер по борьбе против англосаксонских держав, может быть обескровлена в России". Японское адмиралтейство предложило германскому послу в Токио посредничество между Германией и Советским Союзом "в пользу сепаратного мира"{742}.
Однако, когда на этот счет в "Вольфшанце" прибыло сообщение военно-морского атташе из Токио, предложение было немедленно отвергнуто.
Гитлер, Иодль и весь генеральный штаб тогда, в начале 1942 г., гнали от себя мысль о трудных последствиях недавних событий. Думая и страшась каждый про себя, они не признавались в своих тревогах, надеялись на лучшее, говорили о нем и старались подстегивать историю. По выражению западногерманского историка Б. Шойрига, 1942 год наступал "под знаком упорства".
II
Военные планы гитлеровской Германии на 1942 г. находились в зависимости от интересов и целей германского монополистического капитала, теперь еще более непосредственно, чем прежде, влиявших на политику и военную стратегию третьего рейха.
Начало 1942 года - один из важнейших этапов в развитии германского государственно-монополистического капитализма. Ускорение его развития в период общего кризиса капитализма, типичное для Германии, во все большей степени превращало государство в инструмент монополий для подготовки и ведения захватнических войн.
Германия уже в первую мировую войну была страной развитого государственно-монополистического капитализма. Фашистский период ее истории характеризовался дальнейшим подчинением государственной машины монополиям. Высшие круги буржуазии стремились использовать государственный аппарат для насильственной концентрации производства и рабочей силы, перераспределения в свою пользу национального дохода, для получения колоссальных военных заказов, грабежа оккупированных стран, для дальнейшего угнетения трудящихся и усиления политической реакции.
Государственно-монополистический капитализм, достигший в фашистском рейхе чрезвычайно высокой ступени развития, в особой мере усиливал агрессивность политики фашизма. Необычайно заинтересованный в захвате экономических ресурсов других стран, он активно вторгался и в военную сферу деятельности государства.
После провала "молниеносной войны" против Советского Союза и поражения под Москвой гитлеровская Германия, как мы уже говорили, стояла перед перспективой затяжной войны, требующей колоссальных ресурсов и средств. Оказалось, что к такой войне не подготовлены должным образом ни вооруженные силы, ни экономика третьего рейха. Все более увеличивался разрыв между огромными и постоянно растущими потребностями фронта и ресурсами страны, а также состоянием военного производства. По свидетельству известного экономиста Г. Керля, зимой 1941 г. создалось "чрезвычайно угрожающее положение в отношении вооружения. Немецкая армия потеряла в России очень много военной техники". Потребность в оружии, боеприпасах, снаряжении резко возрастала. Ранее установившийся уровень выпуска военной продукции не мог ее удовлетворить. Расширение масштабов войны, провал "блицкрига", вступление в войну США сделали ясным для нацистских руководителей, что о "быстротечной войне" не может быть и речи и что затяжная война потребует огромного расхода людских и материальных ресурсов.
Дальнейшее расширение военного производства началось уже в конце 1941 г. В секретной директиве от 25 января 1942 г. Гитлер потребовал "всеми средствами и решительно" обеспечить пополнение и оснащение армии. В директиве говорилось: "Современный ход тотальной войны... властно требует использования всех имеющихся сил для вермахта и военного производства"{743}. Потребностям военного производства, как подчеркнули весной 1942 г. Гитлер и министр вооружения и боеприпасов Шпеер, подчиняется все немецкое хозяйство.
Верхушка монополистической буржуазии использовала новую ситуацию для дальнейшей концентрации своей экономической мощи и еще большего увеличения своего активного влияния на различные сферы деятельности государства, в том числе, конечно, и на военную деятельность. Одновременно шел процесс еще более тесного слияния руководителей монополий и вооруженных сил.