Агенты Преисподней

Он и она весь вечер, начиная с самых первых, едва заметным дымком обволакивающих город сумерек, бродили по благоустроенному парку, взявшись за руки, иной раз обнимаясь на бетонных берегах маленьких искусственных прудиков, на ажурных горбатых мостиках, возле палаток с мороженым, чебуреками, плохо прожаренным шашлыком, пивом… и даже позволили себе выпить по бокалу шампанского, предлагаемого в разлив в одной из точек, торгующих спиртным. А когда вечер плавно и незаметно для них перешел в ночь, перебрались сюда, в укромное местечко, редко посещаемую в это время суток небольшую парковую площадь неподалеку от скоростной трассы, ведущей из города к местному знаменитому аэропорту, на скамеечку под раскидистой липой, укрывающей своей тенью от нескромных, да и любых посторонних взглядов, к расположившемуся в десятке саженей от них небольшому памятнику на гранитном, в рост человека, постаменте, изображающему какого-то средневекового испанского идальго – дон Кихота ли, дон Жуана или, может быть, самого Колумба – кто бы угадал с первого взгляда, не вчитываясь в маленькую латунную табличку, укрепленную в граните постамента.

Здесь, обрадованный тем, что девушка сама, без нудного уламывания и долгих уговоров, устроилась у него на коленях, мальчишка осмелел и чуток дал волю молодым рукам, осторожно, аккуратно и нежно оглаживая тонкий, легонький свитерок, одетый, кажется, прямо на голое тело девушки. А Некта, по-прежнему страстно и умело отвечая на поцелуи, поигрывая язычком вокруг чуть обветренных мужских губ, меланхолично размышляла, стоит ли переводить такой романтический, запоминающийся вечерок в ночное, откровенное буйство плоти, или, может быть, лучше все оставить, как оно есть, улизнув из парка под тысячелетним девичьим предлогом: «Мне пора домой»?

За прошедшие без малого девять лет своей второй жизни она совсем не изменилась внешне, оставаясь все той же семнадцатилетней пигалицей-блондинкой со спортивным телом и любопытными глазами, как и её напарник, Симон, оставался сорокалетним мужчиной, преображаясь лишь из строгого делового человека в костюме-тройке и с шикарной тростью, достойной любого музея, в лихого рокера в коже и толстых стальных цепях или невзрачного, отличающегося от толпы лишь кругляшами черных очков бухгалтера-трудягу предпенсионного возраста. Но внешняя неизменность Некты, подарок Преисподней, не касалась её души, взрослеющей и мудреющей не только с годами, но и с неожиданными происшествиями, периодически, как снег на голову, обрушивающимися на странную для посторонних глаз парочку: то ли либерально настроенный и молодящийся изо всех сил отец с дочкой-оторвой, то ли стареющий любовник с неуправляемой, хоть и приобретенной за большие деньги постельной игрушкой…

Сама же Маринка, превратившись в Некту, с годами начала осторожнее и внимательнее относиться к плотским утехам, будь то обед в роскошном ресторане или постельные игры в компании молодых мальчишек и девчонок. И постепенно рядом с любимым коньяком, изредка – кокаином, бесконечным, разнообразнейшим сексом появились, не вытесняя, но мило и непринужденно соседствуя: созерцание величественных картин старых мастеров, наблюдение за бесчисленными восходами и закатами солнца, философская оценка великолепной игры разноцветных граней драгоценных камней… утонченные взгляды, лукавые намеки, озорные фразы и грубоватые тяжелые удары клинков друг о друга.

Размышляя о том, до какой же степени довести сегодня свои отношения с молоденьким мальчишкой, начавшиеся с легкого флирта у станции метро и постепенно захватившие её юной романтикой, чистотой и честностью желаний, Некта едва успела краем глаза захватить, заметить, как неестественно шевельнулась четкая тень от небольшого памятника, будто бронзовая – нет, скорее уж мельхиоровая, ничуть не позеленевшая от времени – статуя неизвестного испанца двинулась с места, чуть поведя плечами и качнув укрепленной на бедре длинной шпагой без ножен… и уже через мгновение девушка стояла на ногах, ощущая, как мятный холодок страха опускается от её сердца к желудку. Из металлической фигуры неторопливо, с явственно заметным напряжением, преодолевая сильнейшее потустороннее сопротивление, появлялось нечто темное, поглощающее собой слабенький, но все-таки дающий четкие тени свет ближайших фонарей.

Не сразу сообразивший, что происходит нечто странное, но заинтересовавшийся неожиданной реакцией так понравившейся ему веселой девчонки ни с того, ни с сего вскочившей с его колен, казалось, без повода оттолкнув от маленькой груди нежные мужские руки, мальчишка вслед за Нектой поднялся на ноги, делая шаг вперед, невольно оказываясь ближе к памятнику, будто заслоняя, прикрывая собой хрупкое женское тело. В этот самый момент неизвестное существо окончательно преодолело сопротивление металла памятника и будто перетекло вниз, оказавшись на асфальте, рядом с гранитным постаментом, в полудесятке шагов от вскочившей со скамейки молодой парочки.