Агент тёмных чар (ЛП)

Габриэль занял водительское место и включил двигатель. Он постепенно влился в движение, бросив на меня вопросительный взгляд.

— Дай мне минутку на размышления, — пробормотала я. — Мне надо сообразить, с чего начать.

Я закрыла глаза, прокручивая в голове последние три дня, пока мой разум не начал предлагать образы тихо падающего снега, изумрудных глаз и хижины в тёмном лесу…

Рука ласково потрясла меня, разбудив. Я резко распахнула глаза. Габриэль улыбнулся мне. Мы припарковались перед приземистым жилым зданием из кирпича, нижний этаж которого был занят яркими витринами.

— Ты заснула практически мгновенно, — сказал он.

— Неделька выдалась непростой, — я смущённо улыбнулась. — Я же не храпела, нет?

— Нет… но вот слюнки пускала.

Я вытерла рот рукой.

— Слюни — это абсолютно нормально. Ты знал, что даже супермодели пускают слюни во сне?

— Пошли, — он открыл свою дверцу, выходя из машины.

Я последовала за ним, и мои мышцы взбунтовались от неожиданного движения. Боже, мне нужно поспать. Как долго я бодрствовала?

Габриэль подошёл к оранжевой двери возле магазина с садоводческими товарами. Он достал ключ из кармана и отпер замок.

— В моей квартире должно быть безопасно, — сказал он. — Детектив Вуд думает, что тебе удалось покинуть страну.

— О, ещё как удалось, — пробормотала я, поднимаясь по лестнице.

Я последовала за ним вверх по узкой лестнице до его жилища, и он отпер вторую дверь, жестом приглашая меня внутрь. За дверью оказалась опрятная квартира с паркетным полом и антикварной мебелью. В центре комнаты стоял круглый дубовый стол с раскрытой газетой, чашка чая и хлопья в миске. Я явно прервала его завтрак.

В книжном шкафе из тёмного дерева между книгами («Биография Лондона», сборник стихов Шелли) примостились фотографии в рамках. Я подошла ближе, внезапно отчаянно захотев заглянуть в его жизнь. На некоторых фото была запечатлена молодая женщина, которая улыбалась в камеру. Её каштановые волосы рассыпались поверх кружевного свадебного платья. Красавица, само собой. Совсем как Габриэль. На других снимках Габриэль и эта женщина были сфотографированы вместе.

— Моя жена, — сказал Габриэль позади меня.

— Я думала, ты не женат.

— Она умерла.

— Мои соболезнования.

Он прочистил горло, отведя взгляд.

— Ну да ладно, ты в порядке?

— Нормально. Просто очень устала. Я шарахалась по лесу.

— Прежде чем ты расскажешь мне, что случилось, не хочешь чаю?

Вечно тут этот чай. Неудивительно, что наши предки бросали ящики чая в океан.

— Без обид, но у тебя случайно нет кофе?

— А почему я должен обидеться?

— Не знаю. Ты англичанин. От кофе вы сморщиваетесь и умираете.

— Уверяю тебя, это не так. Мы сморщиваемся и умираем только от солнечного света, — он одарил меня своей очаровательной улыбкой. — У меня есть кофе.

— Хорошо, — я облегчённо выдохнула. — Сделай его экстра-крепким.

— Ты голодна?

— Я пропустила завтрак и несколько других приёмов пищи.

— Ладно. В спальне ты найдёшь дверь в ванную. В шкафчике под раковиной есть запасные полотенца. Я сделаю тебе яичницу со всем, что найдётся в холодильнике. А потом ты введёшь меня в курс дела.

Яичница казалась невероятно заманчивой перспективой, и мне вовсе не нужно было повторное приглашение в горячий душ. Я прошла через спартанскую спальню Габриэля, с завистью посмотрев на мягкое белое покрывало, которое купалось в мягком свете из окна. На тумбочке возле будильника лежала книга Оруэлла.

Я открыла дверь в ванную комнату, вновь обнаружив, что всё здесь поддерживается в тщательном порядке, вплоть до тёмно-синих полотенец, аккуратно висевших на сушилке. Если Габриэль когда-нибудь забредёт в мою квартиру в Вирджинии, то останется вовсе не в восторге от гор одежды на полу, разбросанной обуви и пыли, кучковавшейся в углах. Уборка — не самая сильная моя сторона.

Я посмотрела в зеркало над раковиной, и моё замызганное отражение смотрело на меня в ответ. Я нащупала отражение, ту магнетическую тягу на другой стороне стекла, надеясь, что зеркало покажет мне Роана. Я ничего не почувствовала. Или он слишком далеко, в комнате без отражений, или он знал, как от меня спрятаться.

Я склонила голову набок, до сих пор не привыкнув к новому цвету волос. Буквально на секундочку я вернула волосам в отражении прежний светлый оттенок. Но к моему большому удивлению розовый понравился больше. Может, мир фейри оставил на мне свой отпечаток.

Я расстегнула чёрную курточку, по-прежнему будучи полностью обнажённой под ней. Боже, как я скучала по лифчику. Затем я стянула ботинки и штаны.

Я потянулась в отделанную кафельной плиткой душевую и повернула вентиль крана, настраивая температуру воды под свой вкус — настолько горячо, что кожа чуть ли не сваривается.