Безумие грозило вот-вот перерасти в катастрофу. На языке крутились дурацкие слова, значения которых вылетели из головы. Большая мужская ладонь скользнула мне на талию и тронула нижнее полушарие груди. Я хотела возмутиться, но мужской язык затанцевал на моей шее что-то одурительно-невообразимое, и это окончательно свело с ума.
Упоительные ощущения.
Удовольствие за гранью горизонта событий.
Хвалёный самоконтроль чистокровной цваргини улетел в швархову сосущую чёрную дыру, я громко застонала, чувствуя, что чего-то не хватает. Совсем немного. Ещё чуть-чуть. Слишком тугое кольцо вокруг рёбер, слишком тяжело дышать, да всё слишком…
Веки закрылись сами собой, потому что хотелось сосредоточиться на том, чего мне не хватало. Сердце оглушающе билось где-то в висках, а от горячего мужского дыхания на коже внутри всё расцветало пламенными лепестками.
Миг – Арх-хан отстранился, и ощущения резко изменились. Вместо трухлявого пня ко мне сзади прижималось обжигающе горячее мужское тело. Мои лопатки – его выпуклая грудь. Моя поясница – его рельефный напряжённый живот. Мои ягодицы – его…
Последняя мысль отрезвила похлеще удара о гравиплатформу, и я распахнула глаза. Офисная рубашка капитуляционным флагом белела на траве. Мозолистая ладонь Арх-хана гладила мой живот, притягивая за талию к твёрдому мужскому торсу. Я сидела на его бедре в бесстыдной позе, практически имитирующей сексуальный контакт, и там, где его кожа касалась моей, внутри всё полыхало как в ядерном реакторе. В одно мгновение я почувствовала себя оголённым проводом, который засунули в воду.
Недвусмысленно упирающееся в ягодицы стальное желание красноречиво говорило о том, насколько я была не права, решив выговориться ларку. Периферийное зрение уловило край задравшейся кожаной короткой юбки, и я облизала пересохшие губы, стараясь не думать о том, что между нашими телами нет даже видимости преграды. Волоски на теле встали дыбом.
Накатило понимание: мы в лесу, вокруг ни души, огромный и сильный ларк прижимается всем корпусом… Мужчина, которого я знаю меньше недели, с которым я разговаривала всего-то пару раз. Я замерла, сглотнула сухим горлом и срывающимся голосом прошептала:
– Отпусти, пожалуйста.
Вождь отстранился и одной рукой повернул меня на своём бедре так, чтобы заглянуть в глаза.
– Зачем?
И всё-таки он был невероятно красивым в своей истинно брутальной, грубой, почти дикой красоте. Даже представить себе не могла, что жёсткие четко очерченные губы могут быть такими нежным. Лучи солнца золотили его гриву, а в необычных глазах клубилось почти звериное желание. Он дышал так же часто и рвано, как и я…
– Я не хочу. Это ошибка.
«Ошибка, ошибка, ошибка», – эхом мысленно повторила про себя три раза и даже на миг зажмурилась, чтобы не видеть эти фантастические глаза и великолепные губы.
– Врёшь. Ты хочешь.
Арх-хан взял мою руку в свою огромную ладонь и провёл большим пальцем по тонкой коже запястья. Вроде бы невинное действие, но вкупе с тем, что только что вытворял его язык на шее, я задрожала всем телом. От страха, разумеется, от чего же ещё?
– Я не хочу, – повторила опять.
Мужчина больше не шевелился. Лишь непроглядная и порочная тьма клубилась на дне неповторимых вертикальных зрачков, а от следующей фразы меня как кипятком ошпарило.
***
Арх-хан Шаррше Варкхарий Вакхаш. Планета Ларк. Дикие Земли
– Ты врёшь, Лейла.
Я старался, чтобы голос звучал как можно мягче. Она отрицала то, что мне было очевидно. Да и как можно отрицать настолько естественные вещи?! Неужели она действительно думает, что я не почувствую
– Я слышу запах твоего тела. Оно кричит об обратном и умоляет, чтобы я его взял.
Видимо, я всё-таки сказал что-то не то или не так, потому что с этой фразой зрачки девушки резко сузились, и вот теперь-то в них появился настоящий испуг.
– Отпусти меня. Если не отпустишь, я закричу, и сюда сбегутся все члены твоей стаи и моя команда!
Она почти выкрикнула эту фразу, неподдельные ноты подходящей истерики хлестнули по нервным клеткам. Лейла явно решила, что я собираюсь сделать с ней что-то плохое, и даже не заметила, что я давно убрал руки за спину. Несмотря на острую резь в паху и яростный стук крови в висках, я бы никогда не сделал ей больно. Я всего-то хотел показать, как глупо и противоестественно разрешать кому-то о себе заботиться, если ты с ним даже не соединялся. Шварх! Это же должно быть очевидно! Что за дурацкие правила она вдолбила в свою хорошенькую черноволосую головку?!