Агент таурель-класса

Я вновь ни с чем возвращался с границы с Сухими Песками. Ещё один исполин умирал. Злость, отчаяние и чувство собственного бессилия змеиными кольцами опоясывали грудь, сдавливали рёбра и мешали дышать. Что же я за вождь такой, от которого отвернулись Духи Предков?!

Чуя взвинченное состояние своего вождя, Шонхорн, как, впрочем, и другие воины, больше не подходил с идиотскими требованиями и вопросами. Каждый делал дела в стае, чётко подчиняясь иерархии. Разумеется, здесь в Диких Землях, в отличие от Шарршеорона, ларки чувствовали доносящийся с границы знойный ветер и запах наступающих песков, но молчали. Лишь младший брат однажды осмелился подойти и сообщить, что занял людей и организовал инициацию мальчишек из соседней деревни, где проживает стая. Ещё пара дней – и будет у воинов праздник. Я рассеянно кивнул и разрешил ему делать всё, что он посчитает нужным.

Все мои мысли занимали Сухие Пески и умирающие ракхаши. Как назло, любые размышления о священных деревьях так или иначе скатывались к воспоминаниям о Лейле в струях ночного водопада. На территории лагеря меня везде преследовал запах человеческой девушки, так похожий на запах ракхаши, поэтому я старался покидать шатёр рано утром и возвращаться затемно. Аромат её кожи чудился и утром, и днём, и вечером, и даже ночью, а сетчатка глаза хранила потрясающий обнажённый образ…

Она оказалась не такой крупной, как наши ларчанки, мышцы не бугрились на спине и руках, как на сильнейших самках стаи, но определённо Лейлу нельзя было назвать хилой, какими я привык считать людей. Она вообще была какая-то другая. Лейла не суетилась и не дёргалась, как обычно это делают люди, а скорее наоборот, двигалась настолько плавно, что в её теле чувствовались скрытая сила и достоинство.

Длинная шея и ноги, идеальные пропорции, чёрные как уголь волосы, чистая ровная кожа и неожиданно нежный голос. Привыкнув к галдежу и крикам человеческих самок, – да что там! Даже к визгам одного из их мужчин, – я удивился, что у кого-то из них может быть настолько прекрасный голос. Но всякий раз, когда я ловил себя на том, что ищу взглядом Лейлу, мысленно отчитывал себя и убирался из лагеря подальше.

«Она гостья на Ларке. У неё есть постоянный защитник, а у тебя – проблемы клана».

Я решил сделать обход по широкой дуге вокруг шатров, чтобы убедиться, что никакие хищники не подошли близко. Цветение ракхаши влияет на всех обитателей Вечного Леса без исключения, и на животных тоже. За последние дни почки на ветках заметно набухли, розовые чешуйки в любой момент могли превратиться в тончайшие лепестки и раскрыться самыми удивительными цветами во Вселенной. Вот только в таком состоянии бутоны могли находиться месяцами, а затем и вовсе распуститься пустоцветами – так происходило последние годы.

Внезапно слух уловил странные звуки, похожие на всхлипы, со стороны, противоположной лагерю. Я замер, прислушиваясь. Да нет, действительно человеческие всхлипы… Редкие, тихие, совсем не рыдания, но такие настоящие. Шаг, другой, третий – и я вышел к источнику звука. Передо мной открылась странная картина: Лейла сидела на земле, прижимаясь спиной к трухлявому пню и уткнувшись лбом в колени, а всё её тело мелко содрогалось.

«Проблемы людей – не твоё дело», – подумал и, противореча себе, шагнул вперёд.

– Лейла?

Девушка быстро утёрла слёзы и подняла удивлённо-испуганный взгляд тёмно-синих глаз.

– Арх-хан? Ты что тут делаешь? – спросила она и стремительно покраснела. – В смысле… я думала, что ты передал дела Шонхорну, а сам куда-то удалился…

Я склонил голову к плечу, внимательно её рассматривая: красные капилляры белков, припухшие щёки и нос, спутанные тёмные волосы у лица. От неё пахло приятным цветочным ароматом, влажным дёрном, в котором она успела где-то перепачкаться, и солёными слезами. Определённо, Лейла плакала здесь в одиночестве уже довольно долгое время, вот так подобрав руками коленки. В голову полезли дурацкие мысли… а вдруг Шонхорн всё же нарушил мой приказ?

– Тебя кто-то обидел? – спросил чуть резче, чем хотелось.

– Нет. – Лейла прикусила губу и отрицательно покачала головой, а затем сбивчиво добавила: – Да я сама… Ну просто… это личное. С мамой поссорилась.

Я кивнул, давая понять, что слушаю. У людей очень трепетное отношение к матерям. С точки зрения других рас, ларки взрослеют рано, ведь любой мальчишка от двенадцати до пятнадцати вёсен может пройти инициацию и стать воином. Совершеннолетние же ларки поступают, руководствуясь исключительно собственными решениями. Даже молодые ларчанки предпочитают жить отдельно. В стае, конечно, но не с матерями, если те физически здоровы. Может, дело в этом?

– Ты её расстроила тем, что улетела на другую планету? У неё разве нет защитника или членов стаи, которые бы о ней позаботились?