Агент из подземелья

– Нас больше не подозревают, господин штурмбаннфюрер? – осторожно спросил Коффман. – Я понимаю, с чем было связано недоверие к нашим персонам, и надеюсь, что все разрешилось. Теперь мы можем продолжать работу без наблюдения и риска попасть под арест, не так ли?

– Все в порядке, гауптман. – Охман внимательно посмотрел в глаза подчиненного. – Мы все выяснили. Очень жаль, что толчок к выявлению вражеского агента дало не наше расследование, а хорошая память и наблюдательность информатора. Ну что ж, пусть будет так. Важен результат. Как ваша челюсть, Коффман?

– Спасибо, герр штурмбаннфюрер. – Коффман сглотнул. – Уже лучше. Воспаление начинает спадать, но до полного излечения еще далеко. Сказать по правде, я смертельно устал от этого недуга. Предпочел бы свист падающих мин свисту бормашины фрау Циммер. Мышьяк – хорошее обезболивающее, за счет него и держусь.

– Понятно, – сказал Охман. – Нельзя запускать болезни и рассчитывать, что само пройдет. Ваши с Кромбергом случаи это наглядно подтверждают. Как ваша сестра, Беккер? – Охман въедливо воззрился на второго подчиненного. – Вы еще не уговорили ее покинуть Майнсдорф?

– Никак нет, штурмбаннфюрер. – Скулы Беккера покрылись бледностью. – Тельма не хочет покидать свой дом, в котором провела большую часть жизни.

– Берите с нее пример, гауптман. – Губы Охмана перекосились в язвительной усмешке. – Похоже, ваша сестра верит в силу немецкого оружия больше, чем вы.

– Я не понимаю, штурмбаннфюрер.

– Вы все прекрасно понимаете. Не надо делать из меня дурачка. Ступайте работать, коллеги. Да пребудет с вами вера в величие Германии.

– Хайль Гитлер, штандартенфюрер! Разрешите?

В кабинет начальника управления вошел шеф местного отделения гестапо оберштурмбаннфюрер Брюннер. Черная форма сидела на нем так, словно в ней он и родился. Сапоги сияли. Внешне Брюннер был невозмутим, но глаза его хитро поблескивали.

– Здравствуйте, Людвиг. – Фон Райхенбах выбрался из-за стола и пожал руку Брюннеру. – Мне сказали, что вы хотели меня видеть. У вас плутовато бегают глаза. Это верный признак того, что вы прибыли с хорошими новостями. Все правильно, Людвиг. Хорошие новости надо докладывать самому, а с плохими отправлять посыльных. Что у вас?

– Новость не может не радовать, штурмбаннфюрер. – Брюннера было невозможно смутить. – Вы должны быть в курсе. Несколько дней назад наш отдел накрыл ячейку местного подполья на улице Ундерштрабе. Захватом руководили оберштурмфюрер Калленберг и унтерштурмфюрер Эмма Фишер. К сожалению, большинство преступников были убиты на месте, включая руководителя ячейки Карла Вагнера. Взять живой удалось лишь некую Магду Штильгер. Ей тридцать восемь лет, вдова, работала на патронном заводе. Есть подозрение, что она состоит в коммунистической партии. Все, что удалось из нее выбить, касалось только ячейки Вагнера. Членов других ячеек подпольщики знать не обязаны. Разработкой фрау Штильгер два дня занималась Эмма Фишер. У этой Магды есть маленькая дочь и мать. Ее, естественно, поставили в известность, что в случае замалчивания чего-то важного с ними церемониться не будут. В результате фрау Штильгер дала необходимые показания. Ничего особо нового, во всяком случае, по выжившим подпольщикам, мы не узнали. Руководство предложило ее ликвидировать, но Эмму Фишер что-то настораживало. У моей работницы превосходная интуиция. Она продолжала разработку, активно используя психологические приемы. Угроза расстрелять мать и дочь на глазах этой арестантки – неплохой психологический прием, верно? Тут-то и выяснилось, что фрау Штильгер состояла в интимных отношениях с Карлом Вагнером. Она пыталась это скрыть, но истина вылезла благодаря профессиональному мастерству унтерштурмфюрера Фишер. Интимные отношения подразумевают толику доверительности. Штильгер раскололась, сказала, что вторую ячейку возглавляет Микаэль Шнейдерман, следователь уголовной полиции. Вагнер однажды проболтался Магде на этот счет, то есть нарушил инструкцию. Остальных членов ячейки мы пока не знаем, Шнейдермана не брали. Есть еще две интересные новости. Первая: члены ячейки встречаются вечером по четвергам на заводе Виттерлинка, во втором цехе, который сильно пострадал от пожара и теперь не используется. Сегодня четверг. Вторая: именно эта ячейка сотрудничает с советским шпионом, имеющим позывной «Колдун». Магда уверена в этом. Вопрос с Колдуном закрыт, но тема все равно интересная, согласитесь, штандартенфюрер. Мы можем взять Шнейдермана уже сейчас или дождаться вечера и накрыть всю их банду. Хотелось бы услышать ваше мнение.

Ситуация действительно сложилась любопытная. Антифашистское подполье в Майнсдорфе было немногочисленным благодаря неустанной и кропотливой работе тайной полиции и смежных учреждений. Возможность вырезать его под корень выглядела заманчивой.