Адвокат с Лычаковской

Нужный дом оказался трехэтажным, с аккуратным ухоженным фасадом. Чуть дальше возвышался на столбе фонарь, украшенный легкомысленным зеленым венчиком, что заметно разбавляя величественную атмосферу. Решив непременно прогуляться по улице сегодня, и особенно — под вечер, при фонарном свете, который наверняка сделает все вокруг загадочнее, Кошевой шагнул на тротуар.

— Сколько будет?

Не дождавшись ответа, полез за кошельком, вновь стукнул по раскрытой ладони, демонстративно поплевал на пальцы, открыл.

Денег не было.

Вообще.

Сперва Клим подумал — показалось, такого не должно произойти. Положил не туда, куда всегда, и сейчас купюры лежат в другом отделении, посмеиваясь. Дернул пальцами — пусто. Разве глубоко примостилась бумажка, сложенная в несколько раз. Клим знал, что это, но все равно вытащил. Записан львовский адрес. Тот самый, выученный им наизусть.

Растерянно поднял глаза, наткнулся на взгляд Захара Гнатишина.

— Ты же сам видел… Я клал сюда…

— Нет, — сказал извозчик. — Были, это правда. Сейчас нет.

— Куда… Видимо, выпали. Я раззява, положил не туда, — Кошевой засуетился. — Поехали, поехали. Их наверняка кто-то подобрал. Ты же там знаешь кто. Хотя бы тот Юзьо… пан Юзьо…

— Может пан Юзеф, — напомнил Захар.

— И пусть себе Юзеф — он же не заберет себе! Это ж знакомый твой!

— А ему ваши деньги и не нужны, — хмыкнул извозчик. — Это «черная биржа», на Вексклярской. А ведь пан Юзьо — не черная душа. Честный делец. Мимо его глаза ничего там не падает. Увидел бы — тут же подобрал и отдал.

— А где же…

— Забудьте.

— То есть как?

— А так. Совсем забудьте. Выглядит, что такие были воры. Среди батяров разные бывают.

Климу уже не надо было ничего объяснять. Четко воссоздал в памяти недавнюю передрягу. Вот он берет деньги у менялы, кладет в кошелек. Спрятать не успевает — за ним точно уже следят. Полезли сзади, умышленно пробежал юркий вор между ним и Юзьом, хотя мог обойти. Толчок, действия отработаны давно. Кошелек выпадает, точнее — его выбивают. Тут же на короткий миг наступают. Как только раззява оправляется, возвращают обратно. Декорация такая, будто его просто бережно подняли, чтобы действительно никто не покусился.

Имел Кошевой знакомых в криминальной полиции Киева, водил дружбу с газетчиками, адвокату без связей с прессой никак нельзя. Кое-чего наслушался. Поэтому ничем новым здешние ловкачи не удивили. Действуют в таких случаях обычно трое. Один, играя воришку, выбивал добычу. Второй прикрывает, пока третий очищает кошелек. Он же возвращает потерю владельцу. Причем ни одного разглядеть не удается никогда. Раз — и растворяются, расходятся кругами по воде.

Но от понимания схемы легче не становится.

— И что теперь? — спросил Клим.

— Тоже хотел бы знать, — в тон ему ответил извозчик.

Решение не замедлило. Оно же очевидно, ведь они…

— Мы приехали. Нам сюда, — сказал Кошевой.

— С этого мне какая польза? Бесплатно доехали. Я все понимаю, конечно, очень извиняюсь, но потратил на вас, пане, несколько часов. Мог бы заработать, вместо того сочувствую чужому горю. Предупреждаю — расписок не беру.

— Расписок?

— Долговых. Случается, погуляют паны очень хорошо, доставляешь их, пьяненьких, а они аж у ворот хватаются за сердце: денег нет. Выдирают листы из записных книжек, пишут такие вот векселя. Потом еще больше времени тратишь, чтобы долг вернуть.

— Господи, разве я прошу в долг? Мой товарищ наверняка дома! Получил письмо, отписал — будет ждать. Я поднимусь к нему, или еще лучше — пойдем вместе! Пан Сойка рассчитается, я ему все объясню.

На лице извозчика вдруг появилось новое выражение. Таким Клим его уже видел совсем недавно, когда Захар показывал ему денди-менялу пана Юзя.

— Вы сказали — пан Сойка? Или я не ошибся — тут, в этом доме, живет адвокат Евгений Сойка?

— Ты разве знаешь его?

— Лично не знакомы. Хоть нашим братом он не брезгует. Это же тот самый пан Геник! Он вытащил моего кумпля из передряги, помог отсудить у магистрата убытки!

— На Евгения Павловича это все очень похоже, — промолвил Клим.

На самом деле не знал, свойственно ли Сойке прокручивать именно такие дела. Ведь не видел его давно, с того времени, как тот уехал из Киева навсегда.

— Когда так, тем более вопрос снимается, — повел дальше Кошевой. — Доверяете пану Сойке?

— После того как он спас кумпля — ему единственному доверяю.

— Так айда!

Хлопнув возницу по плечу, Кошевой схватил саквояж и поспешил к воротам.

Навстречу, скорее почувствовав появление визитеров, чем увидев их со своего места, уже торопился дворник. Толстый, пышноусый, красная картофелина носа выглядела не частью лица, а так, словно какой-то озорник плохо пошутил, приделав ее как попало в середину лица, когда тот спал.

— Мы к пану Сойке! — воскликнул Клим, потом спохватился, поздоровался: — Доброго дня вам!

— Пан Сойка не предупреждал, — последовал важный ответ.

Дворник даже по-хозяйски упер кулаки в боки, будто собираясь прямо сейчас прогнать незваных гостей. И главное — держался, будто они действительно пытаются зайти на его частную территорию.

— То есть он дома? — переспросил Кошевой, взявшись за ворота.

— Это не имеет значения.