Адриан ГОЛДСУОРТИ

Цезарь пишет, что германцы в основном пасли скот и не обрабатывали землю. Даже в его дни то было колоссальное преувеличение. В ряде областей, насколько можно себе представить, поселения действительно носили примитивный характер и существовали недолго: через несколько лет, истощив окрестные поля, люди перемещались на новое место. И все же в римский период общая картина являла собой зрелище преемственности и стабильности, и, возможно, значительную роль здесь сыграло установление постоянной границы. Несколько деревень, раскопанных археологами, просуществовало три или четыре столетия. По большей части они были невелики, но некоторые включали не менее дюжины (в одном случае — тридцать) основательно выстроенных деревянных домов прямоугольной формы. Население такой общины скорее всего насчитывало примерно пятьсот человек. Городов, сравнимых с тем, которые выросли в Галлии и некоторых областях Германии в позднем железном веке, здесь не было — вместо этого мы видим множество деревень и отдельных ферм[140].

Военные лидеры в I веке избирались из числа более широкого круга аристократов. Власть вождя определялась количеством воинов, из которых состояла его личная свита — выражаясь по-латыни, comitatus. Эти люди были обязаны сражаться вместе с ним в боях; в свою очередь, он устраивал для них пиры и награждал их оружием и золотом. Через сто лет подобные отношения были прославлены в таких поэмах, как «Беовульф». Один могущественный король IV века имел в своем распоряжении отряд из двухсот воинов; судя по впечатляющей коллекции оружия, обнаруженного при раскопках в Скандинавии, там их было примерно столько же. Это оружие представляло собой военную добычу, захваченную у побежденных врагов, а затем поднесенную в дар богам (победители бросили их в священное озеро). Оружия, найденного в Иллерупе в Дании (то были наконечники стрел и копий, умбоны — металлические выпуклости, крепившиеся в центре щита, и некоторое количество мечей), хватило бы на двести—триста человек; его принесли в дар божествам около 200 года. Столетие спустя в другое датское озеро близ Эйсбо- ла было брошено такое количество оружия, которого хватило бы, чтобы снарядить в битву двести человек.

Подобные находки подтверждают впечатление, складывающееся в результате чтения источников относительно военного снаряжения германцев. Верхом ездили лишь немногие; доспехи были редкостью. Большинство воинов сражалось копьями, метало дротики и прикрывалось щитами. Значительное меньшинство также имело мечи (к III веку — почти всегда римского производства). Ныне за пределами империи найдено больше мечей, нежели на ее территории; поразительно, сколько их перешло в руки воинов из скандинавских племен, обитавших так далеко от имперской границы. Некоторые были захвачены в набегах, но большее количество было приобретено в результате торговых операций (по большей части незаконных) или могло быть даром лояльным предводителям общин[141].

Полупрофессиональные военные, из которых состояли отряды вождей, были не особенно многочисленны. Более крупные военные силы иногда формировались за счет присоединения к ним всех свободных общинников, способных носить оружие, но подобное войско не могло действовать длительное время. Большинство межплеменных войн носило локальный характер; военные действия в основном представляли собой набеги. Изредка и ставки, и масштаб событий возрастали. В конце I века Тацит с удовлетворением писал о том, что варварские племена стирают друг друга с лица земли без какого-либо участия римлян. Имея в своем распоряжении всего пару сотен воинов, харизматичный лидер при удачном раскладе мог возвыситься до господства над своим племенем, но его власть никогда не была прочной. Арминий, уничтоживший легионы в Тевтобургском лесу и отражавший нападения римлян в дальнейшем, в конечном итоге возглавил конфедерацию, куда вошли херус- ки — его собственное племя — и несколько других племен. Когда римская угроза ослабела, он погиб от рук других вождей — своих же товарищей, поскольку те боялись сохранения им постоянной власти. Периодически вождю удавалось добиться верховной власти над несколькими племенами, но его статус носил исключительно личный характер; он, если можно так выразиться, умирал вместе с ним. Никому не удавалось добиться передачи власти по наследству[142].