Читаем Адмирал Ушаков. Том 1, часть 2 полностью

фрегаты 50-пушечные: «Григорий Великия Армении»,

«Александр Невский», 46-пушечные: «Святый Николай», «Навархия,

Вознесение Господне», 40-пушечные: «Царь Константин»,

«Федор Стратилат», «Сошествие святаго Духа», «Богородица

Казанская, 32-пушечный «Иоанн Златоуст», репетичное судно

«Полоцк» и кирлангич «Ахилл» приуготовлены к выходу в море

для экзерциции под командою вице-адмирала Ушакова.

По состоянию во флоте большого солдат некомплекта

генерал граф Суворов-Рымникский, по сношению моему, хотя

приказал отрядить на оный полк Севастопольский пехотный, но как

для флота людей нашлось в нем недостаточно, то и просил я

генерал-аншефа Каховского о прибавлении солдат из других полков,

в Тавриде находящихся, по получении коих эскадра сия не

умедлит выступить в море для плавания около наших берегов и между

Гаджибеем и Севастополем.

Прочие же корабли и суда, состоящие при* Севастополе,

препоручены в команду контр-адмирала Пустошкина, коим и

приказано быть также во всей готовности, на случай обстоятельств,

дабы по первому востребованию могли они выступить в море

и соединиться со флотом.

По сходству повеления вашего высокопревосходительства о

посылке в Таганрог транспортных судов № 2, 4 и 8 конторе

Севастопольского порта от меня предложено, из которых два по

состоянию ныне их здесь и отправляются, да прежде посланных

находятся там пять крейсерских судов, из которых возвратилось

сюда только одно. Засим, милостивый государь, к разным

перевозам из Херсона сюда к снабдению флота припасов, материалов

и морского провианта, тож на всякие необходимые надобности

множество разных лесов, транспортов и сим перевозкам остается

весьма недостаточно и предвидится, что сии суда остающиеся не

в состоянии выполнить будут потребности, не угодно ли будет

повелеть от посылки в Таганрог транспортных судов, хотя одно

отменить № 8, которое сюда из Херсона еще не пришло. Кажется,

что доставление сюда припасов весьма необходимо. Перевоз же

в Николаев уголья неможно ли будет сделать, когда суда будут

свободны. А теперь покорнейше прошу, милостивый государь,

повелеть поспешить сюда разными доставлениями, сверх разных

требующихся припасов. Разные леса здесь крайне и необходимо

надобны на многие потребности.

Федор Ушаков

На всепочгеннейшее письмо вашего

высокопревосходительства донесть честь имею: я все возможности употребляю, знав

важность намерения монаршего и приказание ваше выполнить

скорейшим отправлением на море. Крайние необходимости

только меня задерживают, как я в рапорте честь имел

объясниться. Между тем же, милостивый государь, по некоторой

перемене обстоятельств и по слухам о Константинопольских

известиях, думаю я на сих днях получу известие. Ежели будут суда из

Константинополя о известной уже вашему высокопревосходитель-

ству решительности, которую ожидают, должна она быть около

8 числа сего месяца, не будет ли надобности и всему флоту быть

в движении. Если, милостивый государь, паче чаяния (хотя я

сего и не уповаю) открылась бы война, буде я об оном получу

известие, не позволите ли мне при таком случае хотя на один

день быть к вашему высокопревосходительству, чтобы вернее

я мог получить ваши приказания, сходны также с моими

обстоятельствами. Проезд мой я надеюсь взад и вперед не более

может быть как в шесть дней и засим здесь ни в чем остановки

никакой не будет. Засим же донесть честь имею: порцеланаг

давно уже отсель отправлена и удивляюсь, что так долго она не

в Николаеве, думаю, что теперь уже получена. Кирпичей

двадцать тысяч с нею же вместе отправлены.

Федор Ушаков

По письму вашего превосходительства, от 21 июня ко мне

присланному, коим вы изволите просить о снабдении флот

крупою взаимообразно на кратчайшее время из магазейн сухопутных,

в полуострове Таврическом состоящих, я сейчас отправил

нарочного курьера к господину вице-адмиралу Ушакову с

уведомлением, что предписал я Таврической провиантской комиссии, дабы

отпустила она ему сто четвертей круп из магазейна

Севастопольского. Сколько же еще потребно на флот таковых, о том бы

немедленно меня уведомил, каковое количество потому предпишу

я той же комиссии отправить в Севастополь круп из других мага-

зейнов.

Михайло Каховской

По повелению вашего высокопревосходительства беру я с

собою в эскадру корабль «Марию Магдалину» и фрегат «Апостол

Андрей», затем здесь остаются на рейде корабли «Иоанн Пред-

теча» и «Павел», фрегаты «Георгий Победоносец», «Макроплея»,

судно бомбардирское «Рождество Богородицы» и неспособные

на море брандвахтенные фрегаты «Иероним» и «Нестор

Преподобный», также малый «Григорий Великия Армении». Большею

частью почти все люди с них сняты на флот, кроме что несколько

остаются на двух кораблях — «Предтече» и «Павле».

Его превосходительство Павел Васильевич Пустошкин при

оных остаться здесь, кажется, почитает себя прискорбным и

просит, ежели угодно будет вашему высокопревосходительству, по

желанию его определить иттить со мною на море. Во

удовлетворение сего сим прошением моим представить честь имею, не угодно

ли будет, милостивый государь, сие позволить, ибо здесь суда,

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии