Читаем Адмирал Ушаков. Том 1, часть 2 полностью

со флотом соединенно против оного всегда в виду в близком

расстоянии и прилагал всевозможное старание, дабы его атаковать

и дать решительный бой. Я старался быть на ветре и часто имел

счастие пользоваться преимуществами оного, многократно чинил

за ним наиприлежнейше со всею возможностью погони, но когда

я был на ветре, всегда он старался уклоняться 6т нашего флота и

искал случай выигрывать ветр, но я всегда его во оном

предупреждал и желал дать с лучшею пользою баталию с ветра. Двоекрат-

но передовыми со мною кораблями догонял его и принуждал

строиться к бою, но во время таковой моей погони все прочие

следующие за мною в погоне корабли, имея ход свой по степеням один

против другого тише, оставались от меня и бывшего со мною

всегда вместе корабля «Иоанна Предтечи» столь далеко назади,

что, нагнав я и принудя флот неприятельский строиться к бою,

против передовой оного части состоя прямо на ветре в близком

расстоянии, ложился на дрейф и ожидал последующих за мною

кораблей в соединение столь долгое время, что двоекратно случа*

лось, день приходил уже к вечеру, а корабли нашего флота не все

еще были в собрании, потому за поздним временем и принужден

был оставлять до последующего дня. А в ночное время флот

неприятельский всегда уклонялся далее и искал выигрывать ветра,

и 15 числа сего месяца таковым же случаем перед вечером, когда

я ожидал задних своих кораблей в соединение, ьри начале ночной

темноты, при северном ветре к стороне запада, флот

неприятельский из виду закрылся. Изо всех нашего флота кораблей корабль

«Леонтий» в ходу столь был недоспешен, что при погонях более

шести часов не мог приходить в соединение со флотом и

оставался еще весьма в дальнем расстоянии назади. Также при оном

случае 15 числа многие крейсерские суда, рассыпавшись весьма

далеко, остались с ним назади ж и через то принужденным себя

нашел возвратить.ся к ним в соединение, опасаясь, чтобы флот

неприятельский в ночное время, поворотя на другой галс, не мог их

отрезать. Притом же во время погони, тож бывшего крепкого

ветра, великого волнения и качки на корабле «Святом Павле»

переломился бушприт, на «Владимире» надломились лонга-селенги,

на бригантине «Климент папа Римский» надломилась же фок-

мачта, да и еще на некоторых крейсерских судах оказались

заметные повреждения. В рассуждении сих неудобностей, оставя я

дальнейшую погоню за неприятелем, находясь в отдаленности от

Балаклавы к западной стороне в девяносто пяти верстах, со оного

места взял путь обратно к Севастополю, дабы, войдя на рейд,

исправить надобности и установить снова интрюм перегрузкою

корабля «Леонтия». По прибытии ж на Севастопольской рейд

сего числа по рапортам командующих оказалось: корабли

«Преображение», «Георгий» и фрегат «Иероним» имеют течь,

которые, равно и прочие повреждения, приказал я в самой скорости

исправить; на корабле «Святом Павле» бушприт, на «Владимире»

лонга-саленги, на бригантине мачту переменить новыми и

надеюсь, что все оное исправится не более как дней чрез пять, чрез

которое время вторично пойду искать флот неприятельский,

который при удалении от нас замечен от бывших крепких ветров

и волнения также имеет на кораблях немалое повреждение.

Уповаю, больше по случаю оных и удалился, почитаю ж, что он,

будучи весьма в превосходных силах, еще не умедлит возвратиться

к нашим берегам для решительной баталии, чего и я со флотом

нетерпеливо ожидаю и употреблю всевозможное старание иметь

оную при выгодных случаях, ибо сия баталия должна быть

решительна, о чем сим всепокорнейше донеся, краткой экстракт из

журнала, веденного при флагманских делах вашей светлости,

представить честь имею г.

Контр-адмирал и кавалер Федор Ушаков

Господин обер-интендант и кавалер Афанасьевг

уведомлениями своими просит исходатайствовать милость вашей

светлости об ассигновании и другой половины на нынешний год —

экстраординарной суммы денег, всего семисот тысяч рублей,

объявляя притом, что по неимению в Черноморском

Адмиралтейском правлении денег и самонужнейших вещей ко флоту в

Севастополь тож и на гребной флот заготовить и доставить нечем, а

удобное к тому время проходит. Осмеливаюсь вашей светлости

всепокорнейше донесть, что в Севастополе на нынешнюю

кампанию во всем столь велик недостаток, что по крайней нужде

только флот мог выйтить на море, а ежели и за сим многих

потребностей еще доставлено не будет, то, возвратясь из кампании,

а особо, ежели случится после бою, никакими уже средствами за

неимениями флота исправить и приготовить будет неможно;

к предупреждению сего всепокорнейше прошу вашу светлость о

присылке или ассигновании в Черноморское Адмиралтейское

правление сих требующихся семисот тысяч рублей денег не

оставить благоволением вашей светлости.

Контр-адмирал и кавалер Федор Ушаков

Черноморскому Адмиралтейскому правлению донесть честь

имею: исправя корабли и фрегаты всеми потребностями, со

флотом, мне вверенным, состоящим в числе 16-ти кораблей, 2

бомбардирских, 2 фрегатов, 1 репетичным, 1 брандером и 17-ю

крейсерскими судами, сего числа с севастопольского рейда вышел на

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии