Читаем Адмирал Ушаков. Том 1, часть 2 полностью

противный от стороны ONO. Начал крепчать и развело великое

волнение и зыбь. Но при всем моем употреблено было

всевозможное старание подойтить ближе к неприятелю.

В ½ 11 часа капитан-паша, будучи передовым, поворотил

оверштаг на правый галс, за ним и весь флот неприятельский

чинил тож и шел правым галсом на ветр нашего флота.

В 12 часов приказал я всему флоту поворотить на правый

галс параллельно неприятельскому флоту и следовал вперед,

ожидая в нашу пользу перемены ветра.

Июля 13 дня

С полудни в 1 часу ветер крепкий, великое волнение, зыбь и

качка кораблей, неприятельский флот находился у нас на ветре.

В начале 2 часа сигналом приказал я резерву построиться в

линию и быть под ветром.

В начале 3 часа флот неприятельский начал спускаться от

ветра ближе к нашему флоту, а как в сие время ветр был

от ONO крепкий, зыбь и великое волнение от прежнего спорного

оному ветра, потому, будучи под ветром, бою дать было

неспособно, да и искал я случаев в рассуждении великого

превосходства неприятеля дать оный с надветренной стороны, желая вое-

пользоваться преимуществом ветра. Считая ж я, что, отдалясь

обратно к западной стороне, проходя Балаклаву или против оной,

найду еще прежний северо-западный ветр, посему приказал я

флоту сигналом спуститься от ветра и следовать к западной

стороне. В начале 4 часа ветр начал стихать и сделался от NNO.

Зыбь и великое волнение от спорных ветров.

В 5 часу ветр северный тихий, тож зыбь и великое волнение.

В 6 часов маловетрие меж N и W. Флот неприятельский

в сие время также, входя в переменный ветр, заштилел и,

замечая, что флот наш находился против его уже на ветре, оборотил

от нас прочь правым галсом к стороне SW.

В 8 часов при начале ночной темноты закрылся от нас флот

неприятельский в близком от нас расстоянии по пеленгу

SO 58-00.

Июля 14 дня с полуночи случаи'

Во всю ночь продолжался штиль и переменное маловетрие.

При рассвете дня оказался виден от нас флот неприятельский

весьма отдаленно на румб OSO, удаляющийся от нашего

флота к стороне NNW. Я со флотом при ветре

северо-восточном лежал параллельно оному на румб NNW.

В половине 6 часа ветр, переменясь, сделался от севера, при

котором я со флотом сделался на ветре, неприятель, заметя оное,

тотчас поворотил овер-штаг на левый галс и лег бейдевинт под

всеми парусами, желая паки отдалиться и искал выиграть

преимущество ветра, не желая дать баталию, не сыскав оного.

В V2 6 часа приказал я поворотить всему флоту овер-штаг

и гнать за неприятелем, прибавляя все паруса, и спускался

несколько от ветра, нагоняя неприятеля ближе и в 7 часов

пополуночи сигналом же приказал приуготовиться к бою.

Я с кораблем «Рождеством Христовым» в погоню по

легкости оного находился впереди всего флота и старался

всевозможно скорее нагнать неприятеля, который, не спускаясь, однако,

от ветра, шел бейдевинт тем же галсом. Резерву и прочим

кораблям подтверждал я еще сигналами прибавлять паруса и гнать

за неприятелем, дабы принудить его к бою. Корабль «Предтеча»,

будучи легче всех прочих, находился вместе со мною и со оным

кораблем нагонял я в близость уже неприятеля. В гА 12 часа

был я со оным поямо на ветре против передовых

неприятельских кораблей и спущался прямо на оных и тем понудил их

возвратиться в соединение с прочими, дабы не быть отрезанным ото

флота. Капитан-паша, будучи принужденным к бою, возвратился

в средину своего флота, лег на дрейф и начал вместе с пашой

Сайт-Али устраивать корабли свои к бою, останавливая оные

на дрейфе.

Я между тем с кораблем «Предтечею», спустясь к ним в

близость, будучи прямо их на ветре, также лег на дрейф и ожидал

своих кораблей в соединение, которые, гнавшись, весьма

распространились, и задние от меня столько далеко отстали, что едва

были видны, а особо корабль «Леонтий» назади даже почти из

виду закрылся.

От 12 до 5 часов пополудни лежал я на дрейфе и

нетерпеливо ожидал приходу своих кораблей в соединение, дабы дать

бой с неприятелем, который, будучи к тому принужденным,

лежал на дрейфе, и в устройстве ожидал нашего нападения.

Последующие за мною корабли один за другим подходили и

поблизости моего корабля ложились на дрейф, ожидая прочих.

В начале 5 часа пополудни приказал я флоту построиться

в три колонны и, тихо спускаясь на неприятеля, ожидал

приходу в соединение прочих кораблей, но из оных последние не

прежде как пять часов пополудни приближались только ко

флоту, а корабль «Леонтий» и после оных был еще весьма во

отдалении.

По сим обстоятельствам в рассуждении, что корабли

вскорости и во все способное время за мною поспеть не могли и

чрез то, пока они сбирались, время сделалось весьма поздно, ибо

до темноты ночной оставалось менее трех часов, в которое время

спускаться от ветра, строить линию и бой дать успеть неможно,

посему и оставил сие исполнение до будущего дня, и, будучи

в трех колоннах, приказал я флоту поворотить чрез контра-марш

на другой галс и намерен был сию ночь промедлить, будучи

у неприятеля на ветре, дабы поутру, как можно ранее спустясь

на него, паки принудить к бою. От 5 часов пополудню при ветре

NNW со флотом соединенно под малыми парусами лежал я,

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии