Читаем Адмирал Ушаков. Том 1, часть 2 полностью

находясь против неприятельской линии бейдевинт левым галсом

на румб N0. К таврическим берегам, до семи часов пополудни

флот неприятельский под малыми парусами следовал в ту ж^

сторону. В 7 часов поворотил я со флотом оверштаг на правый

галс и лежал бейдевинт псд малыми ж парусами.

Июля 15 дня с полуночи случаи

В 1 час пополуночи поворотили мы на левый галс при ветре

NtW, лежали под малыми ж парусами до половины 5 часа

пополуночи по румбу NOtO с намерением, что чрез сии

повороты уповал я найтить флот неприятельский поутру также под

ветром противу меня, почитая, что он вознамерился дать мне

бой из-под ветра; но при рассвете дня в виду нигде оного

не оказалось, почему я, прибавя парусов на всем флоте,

спустясь несколько под ветер, взял курс к WNW,

уповая его нагнать.

В начале 6 часа с саленга оказалось видно от нас флота

неприятельского до 20 судов к стороне SWtW, почему и

подтверждал я сигналами прибавлять все паруса и гнать за

неприятелем,

В сие время находился со флотом в соединении, но почитая,

что, следуя вместе со оным, догнать не могу, потому, поставя на

своем корабле все паруса и сделав сигнал кораблю «Иоанну

Предтеча» держаться за мною, тож и прочим гнать за

неприятелем, пошел со всею возможностию вперед и в рассуждении

легкости в ходу корабля, находясь вместе с кораблем

«Предтечею», тотчас ото всего флота отделился, держались только

несколько за мною те корабли, которые в ходу легче.

Неприятельской флот следовал при северном ветре правым галсом бейдевинт

к стороне WNW, не спускаясь от ветра, по замечанию старался

иттить вперед и чрез поворот выиграть у нас ветр. А я со

флотом, будучи несколько на ветре, гнался за ним, спускаясь от

ветра, и с кораблем «Предтечею» передовых неприятельских

кораблей нагонял час от часу ближе.

В У(± 11 часа пополуночи у передовой части неприятельского

флота был уже прямо на ветре и начал убавлять парусов и

спускаться на оных, а между тем ожидал приходу следующих

за мною кораблей, которые так же как и вчерашний день

весьма далеко от меня отстали и распространились чрезвычайно.

В сие время находились только ближе ко мне корабли

«Предтеча», «Георгий», «Навархия» и «Александр», тож подходили

с ветру резервные, а прочие были весьма отдаленно. Я, убавляя

парусов и спускаясь прямо на неприятеля, давал все выгоды

последующим за мною кораблям спускаться более от ветра и

скорее приближаться ко мне, дабы успеть со всем флотом

спуститься на неприятеля и принудить его к бою. Я с такой поспеш-

ностию спускался на передовых неприятельских кораблей, в числе

которых находился корабль Сеит-Али, что принудил его не

только уклониться под ветр, но и следовать в соединение ко

флоту, который, спустясь от ветра, лег на дрейф и ожидал

прочих, а я в таком положении весьма под малыми парусами

спускался еще ближе к неприятелю до 4-х часов пополудни, ожидая

кораблей своих в соединение.

В 4 часа пополудни зачали последние задние корабли

приближаться ко мне, построя их за собою в три колонны,

вместе спускался с поспешностью на флот неприятельский. Но оный,

прибавя паруса, уклонился несколько под ветр и шел к западной

стороне. В сие ж время корабль «Леонтий» столь далеко еще

был от меня назади, что марсели его не все еще открылись из-

под горизонта и ежели бы на оном месте его дожидать в

соединение, то до самой ночи не успел бы он ко мне подойтить, также

крейсерские суда, следуя за мною, все были рассыпаны назади

весьма отдаленно и опасался я, ежели продолжу погоню за

неприятелем, то многих могу потерять из виду, а особо настояла

опасность, ежели флот неприятельский ночью поворотит на

другой галс, то мог бы всех их отрезать, а как время оставалось до

вечера столь мало, что я, идучи за уклоняющимся флотом,

догнать его никак надежды не имел, потому и возвратился в соеди-

нение к кораблю «Леонтию», также и для собрания всех прочих

судов ко флоту. Во сие ж время флот неприятельской, продолжая

курс свой к западной стороне, из виду от меня закрылся на румб

SW 65-00.

В 6 часов пополудни корабль «Леонтий», следуя ко мне

встречу, пришел в соединение со флотом, также и крейсерские

суда большею частью собрались ко флоту, а прочие находились

уже в недальнем расстоянии.

По сим обстоятельствам, в рассуждение тяжелости некоторых

кораблей, а особо корабль «Леонтий» оказался столь в ходу

нелегок, что наносит беспрестанную флоту остановку и что, имев

его с собою, никогда неприятеля к бою принудить будет

невозможно. Ко замечанию ж моему флот неприятельский из-под ветра

дать мне баталию не намерен и всегда уклоняется от оной. При

том же во время бывшего 13 числа крепкого ветра, весьма

великого волнения и качки на корабле «Св. Павле» сломлен частью

бушприт, на бригантине «Климент папа Римский» в погоне за

неприятелем надломилась фок-мачта, с которой в сие время

сигналом знать дано о ее повреждении, да и еще на некоторых

крейсерских судах сделались повреждения ж, потому я далее за

неприятелем погоню продолжать уже не мог и решился, возвратясь

к Севастополю, корабль «Леонтий» оставить при порте, а ежели

успею, переправить его погрузку интрюма; на корабле «Павле»

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии