Читаем Адмирал Ушаков. Том 1, часть 2 полностью

получить прежде, а вчера несколько часов таковое ж получил и

от его высокопревосходительства Михаилы Васильевича. Имею

честь вас, милостивый государь, с сим общим благополучием

поздравить, даруй бог иметь дальнейшие успехи и

благополучное окончание общих желаниев, чего усердно желаю.

Мне для снабжения флота есть чрезвычайная надобность

в водяных бочках, как прежде уже имел честь уведомить.

Сделай милость, батюшка Семен Семенович, не* можно ли сколько-

нибудь оных достать в покупку и скорее прислать, я думаю,

их можно получить из питейной конторы, крайне необходимо

для меня надобны, а также, милостивый государь, ежели есть в

посылке из Херсона разные сюда ко флоту припасы, не оставьте

своею милостию и вспоможением, как наискорее, их сюда

доставить, я нарочно за ними послал в Херсон курьера и просил,

чтобы, как наискорее, необходимые надобности прислали почтою

или как можно хотя до Перекопа, а оттоль вы, милостивый

государь, обещали сделать вспоможение доставлением, но ответа

оттоль еще не получил и для того посылаю еще туда нарочного,

требуя скорейшей присылки или отказу, чего нет; нетерпеливо

желаю получить то или другое. Чтобы скорее иметь решение,

потому и расположусь походом, ежели есть и скоро может сюда

получить, обожду несколько дней, а буде нет, пойду с тем, что

имею.

Вчерашний день показалось на вид весьма в отдаленности

моря чуть видны с высокости горы Айя, близ Балаклавы? не-

приятельских судов до пятидесяти, в том числе около семи

линейных кораблей, я почитаю, что эта часть флота, данная

алжирцам с отобранными легкими судами. 12-го числа сего месяца

показались они в тридцати судах к устьям Дуная и Днепра и

прошли к анадольским берегам, а теперь, видно, забрав оттоль

остальных, какие при тех берегах находились суда,

возвращаются ко флоту в соединение. Когда бог благоволит, я выйду со

флотом на море, уповаю, всех их найти в одном месте, где

главный их пост.

Федор Ушаков

Отправленные отсель апреля 12 числа в Таганрог три

крейсерские судна, из коих два — «Панагия Колигати» и «Дмитрий

Солунский», вчерашний день возвратясь оттоль, прибыли в

Севастополь благополучно, а судно «Лифортун», по уведомлению

конторы Таганрогского порта, за ветхостью и гнилостью там

в Таганроге затонуло.

Возвратившиеся же сюда два судна в Таганроге медлительным

оттоль отправлением безо всякого резона задержаны весьма

долго. Черноморскому Адмиралтейскому правлению предложить

честь имею: дабы соблаговолено было сию напрасную

медлительность и удержание судов на тамошней конторе взыскать,

дабы впредь оных не чинили, ибо по таковым промедлитель-

ным случаям транспортов туда посылать нельзя и успехов

никаких быть не может, а также прошу не оставить взысканием,

отчего точно упомянутое судно «Лифортун» затонуло. Для меня

невероятно то, чтобы оно было столь ветхо, ибо оно прошедший

год оттоль только пришло, а там взято в покупку, ежели б оно

столь было старо и ветхо, таковое и в казну брать не подлежало.

Я почитаю, что при приеме оного, конечно ж, должно быть

свидетельство от мастеров корабельных, а ныне по их же

свидетельству означено совсем негодно. По уведомлениям же ко

мне означено, что оно, следуя туда, два раза было на мели.

О чем донеся все оное> оставляю на соизволение и

рассмотрение Черноморскому Адмиралтейскому правлению.

Федор Ушаков

Присланных сюда из Херсона принятых его св. князем

Григорием Александровичем Потемкиным-Таврическим из

греческой гимназии во флот черноморский мичманов, показанных

при сем в списке, расписал я по кораблям; рекомендую гг.

командующим принять их на суда и внесть в списки.

Черноморскому Адмиралтейскому правлению имею честь до-

несть: Черноморский флот, мне вверенный, находящиеся в

Севастополе корабли, фрегаты и все прочие, даже и крейсерские суда,

способные к мореплаванию, все без изъятия, по сходству

повеления его светлости, данного мне прошлой осенью, от того

времени исправлены надежно килеванием и всеми потребностями

вооружены и приуготовлены благонадежно. Исправление ж оных

судов адмиралтейскими работами на нынешнюю кампанию столь

было многотрудно, что заслуживают особое внимание

трудившихся при оном по должностям. За старательное исправление

таковых многотрудностей за долг почитаю отнесть мою

признательность трудившимся при оных господину капитану над

портом Доможирову, а особо замечены мною при сих многотрудных

работах по корабельному мастерству господин корабельный

подмастерье майорского чину Юхарин, который во все время имел

неусыпное старание и многотрудность исправляемой им

должности многократно мной была похвалена; особо ж корабль

«Иоанн Предтечам многотрудным исправлением работами

приведен в лучшее состояние особыми его трудами, почему и

заслуживает за неусыпные его труды и старание мою

рекомендацию и прошение мое о награждении. О чем сам по команде и

представить честь имею, а также отношу признательнейшую

мою благодарность господам эскадренным, корабельным и

прочих судов командирам, которые при исправлении вверенных им

судов имели рачительный присмотр и попечение об оных и

командами своих служителей со всякою ревностию делали всякое

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии