Читаем Адмирал Ушаков. Том 1, часть 2 полностью

P. S. За партикулярное вашего превосходительства дружеское письмо

покорнейше вас благодарю. Желаю вам от всего сердца помощи божьей

и всевозможного успеха, а притом желаю искренно, как уже и в

сообщении моем вам сказал, что вы замедлены и удерживаетесь в Севастополе

недостатками вашего флота. Старайтесь, милостивый мой государь, сколько

можно поспешить и скорее выйти. Истинно золотое время мы теряем,

которое возвратить трудно. Боже вас благослови, искренно вашему

превосходительству кланяюсь.

Князь Николай Репнин

Считая флот готовым к выходу в море, я сим предписываю

тотчас вам выступить по прошествии весенних штормов. Испрося

помощь божию, направьте плавание к румелийским берегам, и

если где найдете неприятеля, атакуйте с богом.

Донесите мне немедленно, какие суда в походе будут сверх

шестнадцати линейных кораблей и сколько крейсеров; я дал

повеления, чтобы «Богоявление» 74-пушечный и такой же

«Сошествие святого духа» в Херсоне; 62-пушечный «Григорий» в

Николаеве, и [в] Таганроге пятидесятипушечные «Троица» и

«Богородица Казанская», линейный фрегат «Иоанн Златоуст»

с двумя бриками бомбардными были скорее вооружены, как и

следующие Доном бомбардирские корабли «Сергий» и «Никон»

и чтобы конечно все сии суда в июне были уже во флоте. Затем

строющиеся линейные фрегаты — два в Николаеве и один

в Херсоне — поспешить окончанием, акаты г линейные — два

в Николаеве и один на Днестре у Бендер — должны быть уж

готовы, на которые по прибытии их ко флоту посадите лучших

греков.

Господину генерал-аншефу и кавалеру Каховскому дал я

повеление снабдить вас таким числом пехоты, какое для флота

будет потребно.

Я вам препоручаю искать неприятеля, где [он] в Черном море

случится, и господствовать там, на Черном море, чтобы наши

берега были ему неприкосновенны.

Гр. Потемкин-Таврический

.

В содержании морской госпитали, в счислении людей, в

сохранении медикаментов и употреблении порций служителям

оказался великий беспорядок, неустройства и некоторое

подозрение, которое по отобрании подлежащих сведений не оставлю я

приказать исследовать законным порядком; а между тем

определяю быть при морской госпитали в исправлении всего

подлежащего по должности старшему здесь штаб-лекарю Францу,

которому рекомендую медикаменты и все что следует по закону при

оной госпитали от штаб-лекаря Клерка принять в свое

ведомство и охранение и, находясь при оной госпитали, исправлять

подлежащую штаб-лекарскую должность со всяким рачением.

Сейчас получил я секретно писанное повеление его светлости,

считая, что флот, мне вверенный, состоит уже готов, тот же час

со оным выйти^ь в море, следовать к румелийским берегам и

далее по предписанию и стараться иметь поиск и действие к

истреблению неприятеля. Милостивый государь, как я прежде вас

уведомить честь имел, что флот, мне вверенный, совсем уже

готов, единственное препятствие только не получение из Херсона

следующих припасов, материалов и прочего по моему и

конторскому2 требованиям назначенным, как соизволите усмотреть из

предложения моего в правление. Покорнейше прошу не оставить

употребить всемерные старания, как наискорее потребности сюда

доставить и подать тем помощь к скорейшему выходу флота на

море и действиям от оного ожидающим. Аптека на корабли и по

сие время здесь не получена, а она необходимо надобна, впрочем,

обо всем вам, милостивый государь, уже известно, я совершенно

надеюсь, что вы в таком случае изыщите способы в поспешном

доставлении всего потребного. В каковой надежде, с истинным

моим почтением и преданностию имею честь быть, милостивый

государь вашего высокородия...

P. S. Рекруты сюда не бывали, и поблизости их нигде не слышно, не

оставьте скорейшим их доставлением, а сверх того, не можно ли из солдат

1-го черноморского баталиона молодых и способных в матросы и канониры

сюда доставить. Мортиры и футы 1 под оные на фрегат «Нестор

Преподобный» доставить же на транспорте. Ежели по прежнему моему к вам

письму о выстрелах, слышанных с Тархан-Кута, сумнения никакого нет,

которого я не почитаю, постарайтесь транспорты поскорее прямо отправить

сюда, предписав о предосторожностях; вы сами видите, сколь нужно

необходимо всего сюда доставление. Ежели с транспортов снимать и везти

берегом, то это будет бесконечно, ежели ж услышите верную опасность ко

отправлению транспортов и что то есть действительная правда, я принужден

буду вместо поисков неприятеля несходно уже с повелением его светлости

иттить с эскадрою для очищения дороги транспортам (получа сие, прошу

вас, милостивый государь, тот же час чрез нарочного уведомить меня обо

всем обстоятельно), но почитаю сие излишним, не предвидя опасность, я

нетерпеливо ожидаю иметь удовольствие исполнить волю его светлости.

Гребные суда прислать непременно, они необходимо надобны, бочек водяных,

как прежде требованием моим писал я, великий и необходимый недостаток.

Потребное число воды с собою взять не в чем, изыщите случай, как бы

скорее оные сюда доставить, делать теперь уже некогда, а железа на обручи

в присылке и по сие время нет.

Поспешите, милостивый государь, корабли «Богоявление», «Сошествие

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии