Читаем Адмирал Ушаков. Том 1, часть 2 полностью

прибыл благополучно. В дороге ничего худого не встретилось,

замедлился только за противными ветрами. Прошу вас,

милостивый государь, засвидетельствовать мою благодарность

господину капитану-паше за оказанные его таковое ж

благоприятство, ласку и вспоможения в исправлении фрегата и за все

учтивости, какими одолжены от него командующий оного

фрегата, офицеры и вся команда служителей, обо всем оном по при-

бытии фрегата с прочими донесениями моими донес я

всеподданнейше его императорскому величеству, а чауш, о котором вы

писать соизволили, за хорошее исправление его должности при

следовании фрегата, принят и угощен здесь со всякой

учтивостью, подарил я ему одни золотые часы с цепочкою и с

футляром, на шубу лисий мех, 150 ефимков и 50 рублей на

содержание при отправлении на судне, лоцману сто левков и сверх

того 50 левков заплачено за доставление их в Константинополь

хозяину судна. Два якоря и два каната, которыми одолжен

фрегат от Порты, в снабдение вместо им потерянных, якоря те ж

самые, а два вместо тех новые каната за сим же судном приказал

я отправить последственно; когда они доставлены будут, прошу

покорнейше ваше превосходительство повелеть возвратно отдать

их в тамошнее Адмиралтейство.

Федор Ушаков

Пребывающий при константинопольском дворе министр е. и.

в. тайный советник Кочубей, извещая письмом на имя адмирала

Сенявина1 апреля от 1—12 числа сего года о обратном

отправлении в российские порты находившегося тамо Черноморского

флота линейного фрегата, именуемого «Царь Константин», и об

употребленных на оный разных издержках, приложил притом

для надлежащего сведения копию с отношения его по сему

предмету в Черноморское Адмиралтейское правление.- По важному

содержанию сей бумаги о замечании министра Черноморскому

Адмиралтейскому правлению в разсуждении строгого

исследования поступка командующего фрегатом капитан-лейтенанта

Лелли, имел ли он причину зайти с фрегатом в

Константинопольский пролив, побуждаюсь я долгом моим представить копию

на высочайшее е. и. в. благоусмотрение, а с тем совокупно и

копию же с приказания, данного со стороны правительства

турецкого своим подчиненным местам о пропуске сего фрегата и

о прочем.

Вслед за сим извещением министра Кочубея получены

в Адмиралтейскую Коллегию сего мая 12 числа донесения от

вице-адмирала Ушакова и Черноморского Адмиралтейского

Правления о благополучном прибытии оного фрегата на

Севастопольский рейд 16 числа апреля месяца; вице-адмирал Ушаков

при таком донесении своем приложил известия

константинопольские, отобранные по вопросу его от командующего сим фрегатом

и находившихся с ним на фрегате обер-офицеров; приложение

сие я почел также за должное представить при сем подлинником

на высочайшее усмотрение его и. в., донося всеподданнейше со

уведомления в коллегию из Черноморского Адмиралтейского

правления, что по требованию министра Кочубея определенному

от капитан-паши морскому чаушу для препровождения фрегата до

портов российских подарены в награждение от казны одни часы

и 200 ефимков.

По важности причин, побудивших министра Кочубея дать

вышепомянутое замечание свое Черноморскому Адмиралтейскому

Правлению, я всеподданнейше приношу свое мнение: флота

капитан-лейтенанта Лелли в поступке его о зашествии его с

фрегатом в Константинопольский пролив исследовать, учредя

комиссию; паче же все то предаю высочайшему его и. в. соизволению.

Во исполнение данных мне повелений фрегаты «Навархия

Вознесение Господне» и «Феодор Стратилат» в крейсерство около

Таврических берегов с Севастопольского рейда отправлены.

Первый вышел отсель сего течения 14, а второй 15 числа, из которых

командующему фрегата «Навархии» предписано i в крейсерстве

занимать дистанцию около таврических берегов от Севастополя

до острова Тендры и обратно по сему расстоянию, а

командующему фрегата «Феодора Стратилата» занимать же дистанцию

в крейсерстве против пролива Еникольского около берегов до

Балаклавы и мыса Херсонесского, и о следуемых исполнениях

предписания им даны, о чем сим и донесть честь имею.»

Федор Ушаков

Во исполнение данных мне повелений, эскадра, назначенная

к выходу на море, по приложенной при сем ведомости г корабли,

фрегаты и прочие суда к поспешнейшему приуготовлению

потребностей 15 числа сего месяца на Севастопольский рейд, вышла

и употребляется всевозможное старание о скорейшем приуготов-

лении и снабдений оной, с которою первого числа будущего июня

должно и надеюсь выйтить на море, о чем сие и донесть честь

имею.

.

Коллегия, слушав письмо генерал-адъютанта Кушелева о том,

что государь император изволил указать, дабы Адмиралтейств-

Коллегия, истребовав чертежи, по коим построены вновь корабли;

№ 1 и «Захарий и Елисавета» в Черноморском флоте, у коих

шканцы с баком соединены палубою, рассмотреть, не вредна ли

таковая постройка и тотчас донести, ибо кроме того, что делает

корабль высоким, валким, стесняет дым в палубы, кажется,

будет по низкости своей к действию пушек не так удобно; почему,

буде Коллегия найдет то неудобным, в построении таковых более

не делать. Но [в] нынешнюю же кампанию предписать

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии