Читаем Адмирал Ушаков. Том 1, часть 2 полностью

должно быть, отлично-хорошим, расторопным и исправным

людям, в противном же случае принудят употребить над собою

законную строгость, к чему, однако, я принужден быть не ожидаю

и не желаю, потому и от них надеюсь охотного послушания и

расторопности. Я почитаю, и собственно для них лучше всякое

дело сделать с крайней поспешностью, нежели леностию и не-

проворством длить оное медлительностию.

2

Господам капитан-лейтенантам и вахтенным командирам

объявить, если они не употребят всевозможного старания довесть

служителей в лучшую исправность и расторопность, и на чьей

вахте я замечу ленивое людей исполнение, со всей строгостию

прикажу на них взыскать, потому и положить оное на их отчет,

ибо за всякое непроворство людей отвечать они будут

непременно»

1

Для обучения служителей пушечной экзерциции с пальбою

заряды для пушек уменьшить, как означено в приложенной при

сем ведомости, чрез что можно, сберегая порох, экзерцицию с

пальбою сделать два или три раза и посему положению картузы

на первый случай, сколько потребно, иметь готовые, но

единовременно много выстрелов не палить и стараться служителей,

как наивозможно, приучить и довесть в совершенство. Я особо

рекомендую всем господам командующим приказать примерно

наблюдать, чтобы в цель наводили, как должно и аккуратно.

Для сего намерен я еще несколько раз сделать ученье спышками,

а после с действительной пальбою.

2

В экзерциции, при обучении служителей пушками в двух

колоннах, стараться, сколько можно, содержать дистанцию ровнее

и непременно содержать себя [на] траверзе один против другого,

дабы удобнее было пушками наводить и прицеливаться; при

экзерцициях прицел служителей, кому надлежит поверять, чтобы

дула пушечные не опускали низко и не возвышали излишне, а

наводили бы точно в желаемые места против кораблей, а не мимо.

Примерами только и долговременным употреблением можно

служителей к сему приобучить, а инако без довольного присмотра

замечается — служители сами собою пушек в цель почти не

наводят, об оном напоминаю, в присмотре всевозможное старание

и прилежность иметь самим господам командующим, также и в

линии дистанцию сохранять между собою равную, близко один

к другому не находить и не разрывать.

3

При обучении же экзерциции служителей артиллерийские

офицеры должны к сведению весьма растолковать и дать понятие

пушкарям, что в близкой дистанции пушка, горизонтально

наведенная, берет выше того места, в которое она нацелена, а в

дальней дистанции ниже, ибо при горизонтальном выстреле

пушечное ядро параболу свою делает выше горизонтальной линии, а

потом опускается. Господа артиллеристы по долгу своему имеют

пушкарям объяснить, в какой дистанции как выстрелами

действовать должно, посему необходимо в пальбе надлежит иметь

сноровку.

Федор Ушаков

В указе Черноморского Адмиралтейского правления

предписано: в рассуждении наступивших ныне сильных жаров,

признавая за полезное к соблюдению здоровья служителей, чтобы

положенную им по закону порцию горячего вина производить не

пред обедом (в которое время обыкновенно солнечный зной

начинает более действовать), но поутру или ввечеру пред

захождением солнца по половинной части или полную порцию в одно

из тех время, как согласятся служители, посему господа

командующие и благоволят чинить исполнение сходно, как и в прошлом

году с такового ж указа Черноморского правления было

предписано. Но при оном рекомендую опросить со всякой

подробностью служителей, как они согласятся к лучшему подкреплению

их здоровья, в которое время сию выдачу производить полезнее,

об оном ко мне от всех команд подать рапорты с объяснением

собственного своего замечания, как господа командующие

признают к лучшему здоровью служителей, в настоящее ли

обыкновенное время пред обедом лучше или по утрам или ввечеру,

и что полезнее окажется, меня уведомить.

Вице-адмирал Федор Ушаков

При производимой сего числа пушечной экзерциции спыш-

ками и ружейной с пальбою с отменным удовольствием заметил

я исправность действия пушками, что их собственно наведение

пушек в цель мною поверяемо и оказалось действительно

хорошо. Также замечаю и все прочие служители стараются

оказать себя расторопными. Посему господину командующему и всем

исправно действовавшим объявляю мою признательность и

удовольствие. В пальбе пушками чаще переменять комендоров, чтобы

все, кто на места их избираемы будут, равномерно были

исправны, а ружейной экзерцициею с пальбою стараться еще

повторять и довесть служителей во всех действиях до совершенства.

Вице-адмирал Федор Ушаков

Весьма надобно служителей обучить скорому и расторопному

управлению парусов, подбирать и распускать оные, а особо

брать рифы с крайней и всевозможной расторопностью и притом

необходимо надобна бережливость, чтобы паруса не драли. При

таковом времени, как я для обучения людей беру рифы,

непростительно вахтенным офицерам, когда рвут во оное время

марсели (каковы бы они ни были). Это ничто иное есть, как

недовольная навычка. Господам командующим рекомендую в приобу-

чении офицеров и служителей иметь собственный свой присмотр

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии