Читаем Адмирал Ушаков. Том 1, часть 2 полностью

просят, всемилостивейший государь, что по дороговизне в

здешнем краю холста и обуви сего числа денег крайне недостаточно

и чтобы сравнять выдачу оных, как выдается находящимся

в Балтийском флоте.

Сухопутных провиаитов прошлогоднего заготовления

достаточно и на здешние команды стать может по сентябрь месяц,

морские провизии, кроме мяса и масла, также есть, а надлежащее

оным количество для нынешней кампании доставится в мае от

подрядчиков.

Строения судов вновь никакого здесь нет, а только починка

и исправление кораблей.

Больших дубовых лесов при порте очень мало, а крымского

дуба на малые поделки довольно; соснового же лесу вовсе нет,

равно и прочих по адмиралтейству нужных вещей вскоре

ожидают из Николаева и Херсона.

.

На вновь построенном в Херсоне [корабле] № 4 (Кап. 1

ранга Львов). На фрегате, вновь построенном в Херсоне (Кап.-лейт.

Сорокин). На вновь построенном в Херсоне [корабле] (Кап.

1 ранга Ельчанинов).

Вашему императорскому величеству всеподданнейше доношу :^

по случаю зимовавшей в Константинопольском проливе против

Буюк-Дере из линейных бывший в транспорте фрегат «Царь

Константин»1, отправившись оттоль 27 минувшего марта, 16 чис-

ла сего месяца на Севастопольский рейд прибыл благополучно и

состоит ныне в карантине. По уведомлениям в Константинополе

опасной болезни с некоторого времени уже не слышно, а по

опросу моему, какие известия получил я от командующего оным

фрегатом флота капитан-лейтенанта Лелли и находящихся

с ними обер-офицеров список об оных всеподданнейше подношу.

Известия Константинопольские

Отобранные по опросу моему от командующего фрегата

«Царя Константина» флота капитан-лейтенанта Лелли и

находящихся с ним на фрегате обер-офицеров, которые объявили

следующее:

Фрегат «Царь Константин» во все зимнее время состоял

в Константинопольском проливе против Буюк-Дере, в

исправлении оного и во всех потребностях от правительства, а особо от

капитан-паши оказаны им всякое учтивство, дружелюбие и

пособие в полной мере. Даже сверх сего капитан-пашею

командующий, офицеры и служители богато одарены, подарки сии стоят

до четырех тысяч левков.

При сем же объявляют, в Терсану, где стоит флот, никого

не впускают, но случилось им проездом мимо оных на гребном

судне заметить линейных больших кораблей, всего во оном флоте

сочтено ими 15, фрегатов от 24 до 50-пушечных двадцать, в том

числе и спущенный ныне вновь 120-пушечный корабль, в числе

же оных кораблей заметно некоторые есть весьма ветхи, даже

с двух и мачты сняты, а прочие, которые -новые корабли-

замечены, на вид отменно хороши и снабжают их во всем по

европейскому манеру. Из них 120-пушечный, 84 пушек и еще три

корабля обшиты медью; слышали также, и все вновь строющиеся

корабли положено и будут обшивать медью ж.

По слухам известились они: во многих местах еще строятся

линейные корабли, из которых в нынешнее лето ожидают пять,

не считая фрегатов и разных мелких судов.

В Терсане строящийся канал для доков выкопан уже на

немалое расстояние и довольно глубок, но оказалася во оном весьма

в большом количестве вода, так что все работы

воспрепятствовали, и для выливания оной делают машину, успеют ли во

окончании сих работ или нет, неизвестно.

В Адмиралтействе и по флоту во всех мастерствах

употребляются множество французов и других мастеров, французы же

обучают войска и прочих служителей пушечной и ружейной

экзерциции, тож и конной артиллериею разными маневрами.

Вооружают эскадру кораблей и фрегатов к посылке в Смирну

для укрощения турок, учинивших многочисленное смертное

убийство тамошних жителей, греков и других некоторых европейцев.

В румельские берега из Анатолии отправляются немалое

число войск для укрощения ж известного бунтовщика, который

делает великие разорения около Адрианополя и во многих

местах.

Константинопольский пролив от Черного моря, кроме

крепостей, вновь еще укреплен сделанными в удобных местах

горизонтальными батареями.

Впрочем от стороны Порты кроме дружелюбия к неприят-

ству ничего не заметили.

Сего ж апреля 19 числа прибыло из Константинополя в

Севастопольский карантин 3-мачтовое судно, именуемое «Панагия

Дусено», под российским купеческим флагом, без груза, на

котором шхипер Илья Драголович, а хозяин оного отставной

капитан-лейтенант Иван Милиси.

Из Константинополя вышло сего месяца 17 числа, которое

по благополучному ветру в пути было только 48 часов.

О известиях, сколько они знают, объявили сходное с

вышеозначенным, прибавляя только, слышали они, что в городе Сало-

нике турки взбунтовались и перебили из тамошних жителей

евреев до 4000 человек.

Впрочем в Константинополе неблагоприятностей никаких не

заметно, в рассуждении российских купеческих судов

соблюдается всякая учтивость, тишина и приятность.

За почтеннейшее письмо вашего превосходительства и за все

благосклоннейшие вспомоществования и благоприятство,

оказанные при зимовании и исправлении фрегата «Царь Константин»

в бытность его в Константинопольском проливе, приношу

покорнейшую мою благодарность. Оный фрегат, отправившись оттоль,

чрез 20 дней, то есть 16 числа минувшего апреля в Севастополь

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии