Адъютант

И все равно, по самым скромным моим прикидкам речь идет о десятках миллионов мегаджоулей! Термоядерная энергия? Нет, ни один из этих жуков даже отдаленно не похож на реактор. Иначе в рентгене он светился бы очень ярко. А вот кто сейчас действительно светится — так это сама Фрина. Ее аура полна свободных Очков Развития, и если у нее есть способность наподобие моего «Второго дыхания»… Ну конечно! Они будут использовать ОР в качестве топлива! Вот теперь все встало на свои места. Эти ребята действительно знают, что делают.

Получается, что вечную славу первых космонавтов в этом мире заслужат именно термиты. Впрочем, я — их единственный пассажир, пускай и заочный, так что грех мне жаловаться…

Интерлюдия: Мстители

Маркиз Кимото лежал на земле и задыхался от едкого дыма. Руки и ноги его были связаны, на голову надет мешок, во рту — кляп, в виде какой-то шершавой и замызганной тряпки. Правда, все это не имело ровно никакого значения. Еще немного — и он умрет от удушья. Но увесистый пинок по ребрам временно привел его в чувство. Мощный порыв ветра больно хлестнул по лицу грубой мешковиной и он судорожно вдохнул порцию свежего воздуха — дышать стало намного легче. Напоследок, кто-то сорвал с его головы мешок и маркиз с содроганием осмотрелся по сторонам.

Полумрак. Темные волны штурмуют берег острова. Хмурые тучи, подсвеченные алым заревом, заволокли небо до самого горизонта. Сверху сыпется черный снег. Или это пепел? Двое товарищей Кимото — маркизы Ревский и Мартен — тоже рядом. Сидят, как и он, коленями прямо на мелких прибрежных камнях, связанные по рукам и ногам, с затычками во рту и ужасом в глазах. И что это за жуткий шум? Маркиз обернулся назад. Остров, ставший для них домом на эти несколько дней, пылал. Жаркие языки пламени поглощали крошечный тропический лес, выбрасывая в небо столб дыма и пепла.

Прямо перед ними — темный силуэт, закутанный в балахон. Кажется, пришло время расплаты? Кимото крепко зажмурился, силясь прогнать наваждение и даже попытался себя ущипнуть, но видение так никуда и не исчезло.

— Очухались, хорьки? — спрашивает надменный голос.

Фигура снимает капюшон и они видят лицо призрака. Мальчишка? Но он же никак не мог выжить! Нет, этого не может происходить в реальности. Это сон, просто сон!

— Ага, вижу, что очухались. Может даже сумеете меня узнать?

Юноша приблизился к маркизу Ревскому, который сидел посередине, и вытащил кляп у него изо рта.

— К-к-конечно, г-господин Г-грэмиан, мы вас узнали, и я вас уверяю, что мы…

— Молчать! — рявкнул юноша, отвесив маркизу увесистую пощечину, от которой тот едва не упал на землю. — Ты всегда был хитрой змеей, Вальдор. Правда, лишь в собственных глазах. Но на этот раз отвертеться не выйдет. Так что избавь меня от необходимости выслушивать этот бред.

Глаза пленного округлились.

— Д-да, Владыка, к-конечно, Владыка, простите что не признал вас сразу, Владыка, — спохватился он.

— По крайней мере, у тебя есть мозги. В отличие от этих двоих. Может, уже объяснишь им, что к чему?

Маркиз оглянулся по сторонам, ловя взгляды своих товарищей. Втянув голову в плечи и выпучив глаза он прошипел им:

— Это Владыка! Это он в теле мальчишки!

Кимото и Мартен задрожали от ужаса. Они не раз уже это обсуждали. С юным Грэмианом еще был шанс договориться, но Владыка, скорее всего, избавится и них самих, и даже от их семей. А иначе ему не было никакого смысла устраивать это нелепое похищение.

— Вижу, до вас наконец-то дошло, — ухмыльнулся мальчишка. — Ну что ж, не буду тянуть. Советую вам как следует насладиться зрелищем, ведь оно будет последним в вашей жалкой, никчемной жизни!

Перед глазами боровов открылись три портала, каждый из которых демонстрировал вид сверху на их владения. Маркизы не сразу узнали в огромных пылающих силуэтах свои собственные резиденции. С неба на них лились многочисленные потоки раскаленной лавы, обращая в пепел все на своем пути.

— Ах, да, все время забываю, что вас, сволочей, это совсем не трогает. Но и слабости ваши мне известны.

Порталы резко схлопнулись, а на их месте появился один большой, в котором виднелась уже совсем другая картина: их любимые жены и любовницы, братья и сестры, дети и родители, все, кто был им хоть сколько-то дорог. Все они были намертво прикованы к стене крепости, через которую уже вот вот должна была начать переливаться раскаленная лава.

— Нет, постойте, — проревел Ревский, — я клянусь, что мы… М-м-м-м, м-м-м-м! — Ему так не дали договорить, юноша снова заткнул пленнику рот кляпом.

— Поздно, — с презрением произнес он. — Вы мне больше не нужны. С самого начала вы были всего лишь марионетками, а теперь я легко заменю вас другими. Гораздо, гораздо более послушными!