Адам

- Правильно, - согласилась Искра. - А кроме того, тут ваши земли начинаются.

Ворона приподняла бровь.

- И что?

- А то, что наши, - Искра осеклась, - Люди Пастыря боятся сюда заходить. Считают, что все здешние земли колдовством пропитаны.

Ворона не выдержала, фыркнула.

- Пастырь так и говорит, что здесь всё пропитано мерзким колдовством, и правоверным тут нечего искать, - ответила Искра.

Ворона лишь покачала головой.

- Именно поэтому тебя убить хотели?

- Я пыталась предупредить, - ответила девушка. – Наши следопыты привезли с собой заразу.

- Ты откуда об этом узнала?

- Проверила с помощью приборов, оставленных моей учительницей, - ответила Искра, - Знахаркой, что жила на хуторе близ поселения Пастыря до меня. Она приютила меня и растила как родную.

- А потом пришли люди Пастыря.

Искра кивнула.

- Так оно и было, - сказала она. – Они пришли из выжженных пустынь. Там, где ничто живое, по определению, не может выжить. Там даже мутантов нет.

Она замолчала, отвернулась. И тихо сказала:

- Пастырь провёл их. – Затем, она снова посмотрела на Ворону и сказала: - Поверь, его не просто так любят. Не просто потому, что он оказался сильнее, или хитрее, чем другие главари банд. Он сумел дать людям не только еду и защиту от монстров, отравы и радиации.

- А взамен потребовал полного повиновения – усмехнулась Ворона.

- Ему даже и просить не надо было, - грустно улыбнулась Искра, - Когда эти переселенцы появились близ нашего хутора, среди них было много больных и умирающих. Мы с Наставницей лечили их. Помогали Пастырю. И видели, как его боготворят. Было за что.

Затем, она внимательно посмотрела на Ворону. Было в её взгляде что-то, что заставило Ворону испытать смутное, неприятное, щемящее чувство, напоминающее страх, когда спиной чувствуешь, что за тобой из теней наблюдает затаившийся хищник.

- Я видела его несколько раз, - добавила она дрожащим голосом. – Это не обычный человек. Когда он говорит, он как будто бы зачаровывает. Кажется, что он всё знает, всё понимает, всё может. Те, кто были с ним там, в Пустыне, говорили, что он подчинял своей воле даже чудищ, песчаных червей. И одним своим присутствием прогонял хищников от своего племени.

Ворона напряглась. Всё-таки хорошо, что она зашла поговорить с гостьей. Она узнала кое-что, что Адаму и Егору Матвеевичу будет полезно знать. А, кроме того…неужели Пастырь такой же, как её Адам? Такой же Новый Человек? Иначе, как бы он сумел провести свой народ по выжженным пустошам?

- Я не знаю, - Искра смущённо улыбнулась, - может быть, это я чересчур мнительная. Может быть, это моё больное воображение так разыгралось, но, я чувствовала рядом с ним, будто бы он…смотрит мне в душу. Всё видит, всё понимает. И имеет власть над ней.

- Как тот светловолосый молодой человек, который тебя лечил? – осторожно поинтересовалась Ворона.

- Нет, нет, - покачала головой Искра. – Совсем не так. Ваш… Ваш, он, другой…

Она мечтательно посмотрела куда-то в сторону.

- От него исходит тепло, - сказала она. – Он будто бы обнимает. Утешает. А Пастырь…он укрывает, но и как будто бы давит. Стискивает тебе горло. Словно хищный вьюн. Постепенно сдавливает, высасывает все жизненные соки.

Ворона едва сдержала дрожь в руках. В голову лезли очень нехорошие мысли. А в душе зашевелились чёрные, ледяные щупальца страха.

- Но у тебя получилось ему сопротивляться, - за ободряющей улыбкой Ворона попыталась скрыть свою тревогу.

- Я и жила дальше и нечасто с ним встречалась, - ответила Искра. – И, более того, не хотела встречаться с ним. Он меня откровенно пугал.

Она помолчала, и добавила:

- Говорят, раньше, он ещё сильнее был. Говорят, раньше, он мог и лечить. Раньше, ещё во времена скитаний по пустошам, Пастырь мог поднимать убитых чудовищ и бросать их на защиту своего племени. Но, со временем, он становился слабее. А чем слабее он становился, тем большего повиновения он требовал, и тем жёстче управлял своим народом.

- Похоже на сказки, - нервно усмехнулась Ворона.

- Похоже, - кивнула Искра. – Но ты будешь думать так до тех пор, пока не встретишься с ним.

Вороне, вдруг, стало очень холодно, а в ногах разлилась предательская слабость. Ерунда! Сказки! Так пыталась она отмахнуться от слов беглянки. Слов, которые чёрными семенами запали ей в душу, и теперь, вкрадчиво, но верно, прорастали колючими волчцами и терниями тревоги и дурных предчувствий. Что-то очень древнее, первобытное, пещерное, взывало к ней из глубины её души, из самых тёмных, самых древних уголков, куда свет разума едва мог дотянуться. И этот голос леденящим кровь шёпотом убеждал её, что всё, о чём говорила беглянка – правда! А если это так, значит, и Адам, и Поселение, и она сама в большой опасности. Если у них по соседству живёт такой же Адам, только с завистливым взглядом и жестоким сердцем, с хитрым, изворотливым разумом и чёрной душой…кто помешает ему раздавить поселение одним усилием своей могучей воли?

- Ты сказала, что он раньше мог лечить, - продолжала расспросы Ворона. – А что же сейчас? Куда делись его силы?