Образ лишенного границ глаза Набоков развил в стихотворении «Око» (1939): «К одному исполинскому оку, / без лица, без чела и без век, / без телесного марева сбоку / наконец-то сведен человек. <…> Дело в том, что исчезла граница / между вечностью и веществом, / и на что неземная зеница, / если вензеля нет ни на чем?» (Набоков В. Стихи. С. 264). Эти стихи, вполне возможно, были навеяны известным рисунком французского живописца и графика Одилона Редона (1840–1916) «Глаз как причудливый воздушный шар устремляется в бесконечность» (1882): огромный глаз, в виде воздушного шара поднимающийся в небо. Схожая образность повторяется и в рассуждениях вымышленного философа Делаланда в пятой главе «Дара»: «Наиболее доступный для наших домоседных чувств образ будущего постижения окрестности, долженствующей раскрыться нам по распаде тела, это – освобождение духа из глазниц плоти и превращение наше в одно свободное сплошное око, зараз видящее все стороны света, или, иначе говоря: сверхчувственное прозрение мира при нашем внутреннем участии» (Набоков В. Дар. Второе, испр. изд. Анн Арбор: Ардис, 1975. С. 347).
С. 372. Вильявисьоса – муниципалитет в испанской провинции Астурия; подразумевается исп. vicioso – порочный, развратный.
…я не знала, куда деться, вы-то с Адой отлично знали, а в моем случае particule еще сберегалась в трогательной чистоте. – В оригинале обыгрывается английское выражение «left to one’s own devices» (предоставить самому себе), в котором у последнего слова отнимается «de», что образует слово «vices» (пороки), в результате чего выражение приобретает значение: предоставить собственным порокам. Сочиненный нами каламбур менее остроумен и подразумевает отнятие только первой буквы, которая, впрочем, во французском языке тоже используется как particule (фамильная приставка).
Ты все <…> нащупывал маленький орган, оказавшийся податливым бугорком на палисандре, скрытой под сукном пружинкой… – Ср. описание карточного столика в «Других берегах»: «Заклинать и оживлять былое я научился Бог весть в какие ранние годы – еще тогда, когда, в сущности, никакого былого и не было. Эта страстная энергия памяти не лишена, мне кажется, патологической подоплеки – уж чересчур ярко воспроизводятся в наполненном солнцем мозгу разноцветные стекла веранды, и гонг, зовущий к завтраку, и то, что всегда тронешь, проходя, пружинистое круглое место в голубом сукне карточного столика, которое при нажатии большого пальца с приятной спазмой мгновенно выгоняет тайный ящичек, где лежат красные и зеленые фишки и какой-то ключик, отделенный навеки от всеми забытого, может быть и тогда уже не существовавшего замка́» (ДБ, 80).
С. 374. une rousse <…> une brune – рыжей… брюнеткой.
vanouissements – от фр. évanouissements – обмороки (каламбур с именем Вана).
С. 375. кампофон – шутливое «телефон для связи с кампусом» (от «кампус» – университетский городок).
L’adorée <…> la durée – Обожаемая… длительность. Длительность – ключевое понятие теории времени и сознания французского философа Анри Бергсона (1859–1941), которое будет рассмотрено в Ч. 4 романа.
dorée – золотистая (фр.).
С. 376. dans ton petit cas – в твоем маленьком случае (фр.).
«Состояние» – один из синонимов к слову «положение» <…> «Mankind» – «человечество» по-английски, но также и «мужской пол»! <…> Лоуден недавно перевел название дешевого романа malheureux Помпье «La Condition Humaine»… – Роман французского писателя Андре Мальро (Malraux, 1901–1976) «Удел человеческий» (букв. состояние человека, 1933) о неудавшемся коммунистическом восстании в Шанхае был переведен на английский в 1934 г. сначала под названием «Man’s Fate» («Судьба человека», но возможно прочтение и как «Судьба мужчины»), а затем как «Man’s Estate» (букв. мужское имущество, положение), что звучит дурным каламбуром, поскольку напоминает фразеологизм man’s estate – возмужалость (ни Лоуэлл, ни Оден к этим переводам не причастны). «Malheureux» (здесь: злополучный) обыгрывает фамилию писателя (которая превращается в «Помпье» – от фр. pompier – помпезный художник) и относит его сочинение к той же невысокой категории, к какой в «Аде» принадлежит книга Сегюр о злоключениях Софи.