Читаем Ада, или Отрада полностью

Образ лишенного границ глаза Набоков развил в стихотворении «Око» (1939): «К одному исполинскому оку, / без лица, без чела и без век, / без телесного марева сбоку / наконец-то сведен человек. <…> Дело в том, что исчезла граница / между вечностью и веществом, / и на что неземная зеница, / если вензеля нет ни на чем?» (Набоков В. Стихи. С. 264). Эти стихи, вполне возможно, были навеяны известным рисунком французского живописца и графика Одилона Редона (1840–1916) «Глаз как причудливый воздушный шар устремляется в бесконечность» (1882): огромный глаз, в виде воздушного шара поднимающийся в небо. Схожая образность повторяется и в рассуждениях вымышленного философа Делаланда в пятой главе «Дара»: «Наиболее доступный для наших домоседных чувств образ будущего постижения окрестности, долженствующей раскрыться нам по распаде тела, это – освобождение духа из глазниц плоти и превращение наше в одно свободное сплошное око, зараз видящее все стороны света, или, иначе говоря: сверхчувственное прозрение мира при нашем внутреннем участии» (Набоков В. Дар. Второе, испр. изд. Анн Арбор: Ардис, 1975. С. 347).

С. 372. Вильявисьоса – муниципалитет в испанской провинции Астурия; подразумевается исп. vicioso – порочный, развратный.

…я не знала, куда деться, вы-то с Адой отлично знали, а в моем случае particule еще сберегалась в трогательной чистоте. – В оригинале обыгрывается английское выражение «left to one’s own devices» (предоставить самому себе), в котором у последнего слова отнимается «de», что образует слово «vices» (пороки), в результате чего выражение приобретает значение: предоставить собственным порокам. Сочиненный нами каламбур менее остроумен и подразумевает отнятие только первой буквы, которая, впрочем, во французском языке тоже используется как particule (фамильная приставка).

Ты все <…> нащупывал маленький орган, оказавшийся податливым бугорком на палисандре, скрытой под сукном пружинкой… – Ср. описание карточного столика в «Других берегах»: «Заклинать и оживлять былое я научился Бог весть в какие ранние годы – еще тогда, когда, в сущности, никакого былого и не было. Эта страстная энергия памяти не лишена, мне кажется, патологической подоплеки – уж чересчур ярко воспроизводятся в наполненном солнцем мозгу разноцветные стекла веранды, и гонг, зовущий к завтраку, и то, что всегда тронешь, проходя, пружинистое круглое место в голубом сукне карточного столика, которое при нажатии большого пальца с приятной спазмой мгновенно выгоняет тайный ящичек, где лежат красные и зеленые фишки и какой-то ключик, отделенный навеки от всеми забытого, может быть и тогда уже не существовавшего замка́» (ДБ, 80).

С. 374. une rousse <…> une brune – рыжей… брюнеткой.

vanouissements – от фр. évanouissements – обмороки (каламбур с именем Вана).

С. 375. кампофон – шутливое «телефон для связи с кампусом» (от «кампус» – университетский городок).

L’adorée <…> la durée – Обожаемая… длительность. Длительность – ключевое понятие теории времени и сознания французского философа Анри Бергсона (1859–1941), которое будет рассмотрено в Ч. 4 романа.

dorée – золотистая (фр.).

С. 376. dans ton petit cas – в твоем маленьком случае (фр.).

«Состояние» – один из синонимов к слову «положение» <…> «Mankind» – «человечество» по-английски, но также и «мужской пол»! <…> Лоуден недавно перевел название дешевого романа malheureux Помпье «La Condition Humaine»… – Роман французского писателя Андре Мальро (Malraux, 1901–1976) «Удел человеческий» (букв. состояние человека, 1933) о неудавшемся коммунистическом восстании в Шанхае был переведен на английский в 1934 г. сначала под названием «Man’s Fate» («Судьба человека», но возможно прочтение и как «Судьба мужчины»), а затем как «Man’s Estate» (букв. мужское имущество, положение), что звучит дурным каламбуром, поскольку напоминает фразеологизм man’s estate – возмужалость (ни Лоуэлл, ни Оден к этим переводам не причастны). «Malheureux» (здесь: злополучный) обыгрывает фамилию писателя (которая превращается в «Помпье» – от фр. pompier – помпезный художник) и относит его сочинение к той же невысокой категории, к какой в «Аде» принадлежит книга Сегюр о злоключениях Софи.

Перейти на страницу:

Все книги серии Набоковский корпус

Волшебник. Solus Rex
Волшебник. Solus Rex

Настоящее издание составили два последних крупных произведения Владимира Набокова европейского периода, написанные в Париже перед отъездом в Америку в 1940 г. Оба оказали решающее влияние на все последующее англоязычное творчество писателя. Повесть «Волшебник» (1939) – первая попытка Набокова изложить тему «Лолиты», роман «Solus Rex» (1940) – приближение к замыслу «Бледного огня». Сожалея о незавершенности «Solus Rex», Набоков заметил, что «по своему колориту, по стилистическому размаху и изобилию, по чему-то неопределяемому в его мощном глубинном течении, он обещал решительно отличаться от всех других моих русских сочинений».В Приложении публикуется отрывок из архивного машинописного текста «Solus Rex», исключенный из парижской журнальной публикации.В формате a4.pdf сохранен издательский макет.

Владимир Владимирович Набоков

Русская классическая проза
Защита Лужина
Защита Лужина

«Защита Лужина» (1929) – вершинное достижение Владимира Набокова 20‑х годов, его первая большая творческая удача, принесшая ему славу лучшего молодого писателя русской эмиграции. Показав, по словам Глеба Струве, «колдовское владение темой и материалом», Набоков этим романом открыл в русской литературе новую яркую страницу. Гениальный шахматист Александр Лужин, живущий скорее в мире своего отвлеченного и строгого искусства, чем в реальном Берлине, обнаруживает то, что можно назвать комбинаторным началом бытия. Безуспешно пытаясь разгадать «ходы судьбы» и прервать их зловещее повторение, он перестает понимать, где кончается игра и начинается сама жизнь, против неумолимых обстоятельств которой он беззащитен.В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Борис Владимирович Павлов , Владимир Владимирович Набоков

Классическая проза / Классическая проза ХX века / Научная Фантастика
Лолита
Лолита

Сорокалетний литератор и рантье, перебравшись из Парижа в Америку, влюбляется в двенадцатилетнюю провинциальную школьницу, стремление обладать которой становится его губительной манией. Принесшая Владимиру Набокову (1899–1977) мировую известность, технически одна из наиболее совершенных его книг – дерзкая, глубокая, остроумная, пронзительная и живая, – «Лолита» (1955) неизменно делит читателей на две категории: восхищенных ценителей яркого искусства и всех прочих.В середине 60-х годов Набоков создал русскую версию своей любимой книги, внеся в нее различные дополнения и уточнения. Русское издание увидело свет в Нью-Йорке в 1967 году. Несмотря на запрет, продлившийся до 1989 года, «Лолита» получила в СССР широкое распространение и оказала значительное влияние на всю последующую русскую литературу.В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Владимир Владимирович Набоков

Классическая проза ХX века

Похожие книги

Ада, или Радости страсти
Ада, или Радости страсти

Создававшийся в течение десяти лет и изданный в США в 1969 году роман Владимира Набокова «Ада, или Радости страсти» по выходе в свет снискал скандальную славу «эротического бестселлера» и удостоился полярных отзывов со стороны тогдашних литературных критиков; репутация одной из самых неоднозначных набоковских книг сопутствует ему и по сей день. Играя с повествовательными канонами сразу нескольких жанров (от семейной хроники толстовского типа до научно-фантастического романа), Набоков создал едва ли не самое сложное из своих произведений, ставшее квинтэссенцией его прежних тем и творческих приемов и рассчитанное на весьма искушенного в литературе, даже элитарного читателя. История ослепительной, всепоглощающей, запретной страсти, вспыхнувшей между главными героями, Адой и Ваном, в отрочестве и пронесенной через десятилетия тайных встреч, вынужденных разлук, измен и воссоединений, превращается под пером Набокова в многоплановое исследование возможностей сознания, свойств памяти и природы Времени.

Владимир Владимирович Набоков

Классическая проза ХX века