Читаем Ада, или Отрада полностью

С. 151. …Эль-люзии (старый каламбур… – В оригинале англо-итальянская игра слов lettrocalamity (от ит. elettrico – электрический, и англ. calamity – бедствие, катастрофа), которая, как указано в примеч. Дамор-Блока, «обыгрывает ит. elettrocalamita (электромагнит)». Этот каламбур отсылает к «Эль-катастрофе» в начале третьей главы романа.

alias – иначе (называемый) (фр.).

С. 152. Парлужский сыч – в оригинале Parluggian Owl, за которым скрывается, как пояснил Набоков итальянским и французским переводчикам романа, Boreal Owl, русское название – Мохноногий сыч (Aegolius funereus). «Parluggian» созвучно ит. parlucchiare – коверкать слова на чужом языке. «Luggian», кроме того, отсылает к «холодной Луге», ранее уже итальянизированной в романе Аквой («go Lago di Luga»), нарочно коверкавшей иностранные слова.

…уже покойным садовником <…> 1842.) – Согласно Родословному древу, в 1842 году родился Иван Иванович Дурманов, брат Марины и Аквы (покойный ко времени действия этой главы).

С. 153. …русского наставника, Андрея Андреевича Аксакова («ААА»)… – Проводя ироничную линию к теме литературного наставничества и к своему русскому предшественнику, автору «Семейной хроники» Сергею Тимофеевичу Аксакову, Набоков создает обобщенный образ русского интеллигента и почитателя литературы. Имя для этого персонажа Набоков мог выбрать с оглядкой на самую известную «ААА» русской литературы – Анну Андреевну Ахматову, умершую в 1966 г. (Аксак – Ахмат).

мисс Форчен – каламбур: «Misses Fortune» – «упускает удачу»; misfortune – несчастье, злоключение (англ.).

С. 154. Un régulier – Обычный (фр.).

…Аксаковым и Багровым-внуком, соседским парнишкой, которого Ван дразнил и цукал и ужасно изводил насмешками… – Отсылка к «Детским годам Багрова-внука» (1858) Аксакова, ирония которой еще усилена в примеч. Дамор-Блока, где годы жизни писателя сопровождаются пометкой «наша эра». Как заметил Б. Аверин, «Аксаков оказывается устаревшим настолько, что необходимо пояснить читателю, в какой, собственно, эре он жил. <…> В “Аде”, построенной, подобно “Другим берегам”, как книга памяти, автобиографическая проза Аксакова трактуется как достойная упоминания – и в то же время забвения. Эпизод с Багровым, дедом и внуком, завершается сообщением, что о том лете, когда они участвовали в его жизни, Ван не сохранил ни малейших воспоминаний. Книга Аксакова, этот семейный эпос, трактуется как забытая, но тем не менее – основа жанра» (Аверин Б. В. Дар Мнемозины. Романы Набокова в контексте русской автобиографической традиции. СПб.: Амфора, 2003. С. 20).

В «Детских годах Багрова-внука», второй части «Семейной хроники», названной Д. П. Святополк-Мирским в «Истории русской литературы» «шедевром повествовательного реализма», рассказывается о Сергее Багрове, который рос болезненным и впечатлительным мальчиком, рано потерявшим мать. Аллюзия на «Детские годы Багрова-внука» возникает у Набокова в описании жизни Тимофея Пнина в Париже в 20-х гг. (вторая глава романа «Пнин», 1957): «Средства к существованию ему доставляла скромная должность в Аксаковском институте на улице Вер-Вер, в сочетании с еще одной, в русском магазине Савла Багрова, на улице Грессе» (пер. Г. Барабтарло при участии Веры Набоковой). Здесь мемуары Аксакова поставлены в один ряд с фривольно-комической поэмой Ж.-Б. Грессе «Вер-Вер» (1734) «о попугае-вероотступнике, всеобщем любимце женского монастыря» (КЕО, 156), о которой Пушкин отзывался с восхищением. Набоков охарактеризовал Аксакова как «третьестепенного писателя, значение которого было неимоверно раздуто славянофилами» (КЕО, 526).

С. 155. grande cocotte – здесь: роскошная кокотка (фр.).

train de luxe – первоклассный поезд (фр.).

С. 156. cette Lucette – эта Люсетта (фр.).

С. 157. Мокуба – город в Мозамбике.

…Гардоне на озере Гарда <…> отпечатки подошв Гёте и д’Аннунцио… – Гардоне-Ривьера – итальянский курорт на о. Гарда, в котором Набоков останавливался в мае-июне 1965 г.; И.-В. Гёте побывал на озере Гарда во время своего итальянского путешествия 1786–1788 гг.; итальянский писатель, поэт и драматург Габриэль д’Аннунцио умер в 1938 г. в своем поместье на этом же озере.

…над озером Леман (по этим склонам бродили Карамзин и граф Толстой). – Н. М. Карамзин жил на берегу Женевского озера с октября 1789 по март 1790 г., Л. Н. Толстой останавливался в Кларане, близ Монтрё, совершая горные прогулки, в мае – июле 1857 г.

С. 160. remouvez votre – англ. remove your (передвинь свой) на иронично искаженном французском.

Перейти на страницу:

Все книги серии Набоковский корпус

Волшебник. Solus Rex
Волшебник. Solus Rex

Настоящее издание составили два последних крупных произведения Владимира Набокова европейского периода, написанные в Париже перед отъездом в Америку в 1940 г. Оба оказали решающее влияние на все последующее англоязычное творчество писателя. Повесть «Волшебник» (1939) – первая попытка Набокова изложить тему «Лолиты», роман «Solus Rex» (1940) – приближение к замыслу «Бледного огня». Сожалея о незавершенности «Solus Rex», Набоков заметил, что «по своему колориту, по стилистическому размаху и изобилию, по чему-то неопределяемому в его мощном глубинном течении, он обещал решительно отличаться от всех других моих русских сочинений».В Приложении публикуется отрывок из архивного машинописного текста «Solus Rex», исключенный из парижской журнальной публикации.В формате a4.pdf сохранен издательский макет.

Владимир Владимирович Набоков

Русская классическая проза
Защита Лужина
Защита Лужина

«Защита Лужина» (1929) – вершинное достижение Владимира Набокова 20‑х годов, его первая большая творческая удача, принесшая ему славу лучшего молодого писателя русской эмиграции. Показав, по словам Глеба Струве, «колдовское владение темой и материалом», Набоков этим романом открыл в русской литературе новую яркую страницу. Гениальный шахматист Александр Лужин, живущий скорее в мире своего отвлеченного и строгого искусства, чем в реальном Берлине, обнаруживает то, что можно назвать комбинаторным началом бытия. Безуспешно пытаясь разгадать «ходы судьбы» и прервать их зловещее повторение, он перестает понимать, где кончается игра и начинается сама жизнь, против неумолимых обстоятельств которой он беззащитен.В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Борис Владимирович Павлов , Владимир Владимирович Набоков

Классическая проза / Классическая проза ХX века / Научная Фантастика
Лолита
Лолита

Сорокалетний литератор и рантье, перебравшись из Парижа в Америку, влюбляется в двенадцатилетнюю провинциальную школьницу, стремление обладать которой становится его губительной манией. Принесшая Владимиру Набокову (1899–1977) мировую известность, технически одна из наиболее совершенных его книг – дерзкая, глубокая, остроумная, пронзительная и живая, – «Лолита» (1955) неизменно делит читателей на две категории: восхищенных ценителей яркого искусства и всех прочих.В середине 60-х годов Набоков создал русскую версию своей любимой книги, внеся в нее различные дополнения и уточнения. Русское издание увидело свет в Нью-Йорке в 1967 году. Несмотря на запрет, продлившийся до 1989 года, «Лолита» получила в СССР широкое распространение и оказала значительное влияние на всю последующую русскую литературу.В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Владимир Владимирович Набоков

Классическая проза ХX века

Похожие книги

Ада, или Радости страсти
Ада, или Радости страсти

Создававшийся в течение десяти лет и изданный в США в 1969 году роман Владимира Набокова «Ада, или Радости страсти» по выходе в свет снискал скандальную славу «эротического бестселлера» и удостоился полярных отзывов со стороны тогдашних литературных критиков; репутация одной из самых неоднозначных набоковских книг сопутствует ему и по сей день. Играя с повествовательными канонами сразу нескольких жанров (от семейной хроники толстовского типа до научно-фантастического романа), Набоков создал едва ли не самое сложное из своих произведений, ставшее квинтэссенцией его прежних тем и творческих приемов и рассчитанное на весьма искушенного в литературе, даже элитарного читателя. История ослепительной, всепоглощающей, запретной страсти, вспыхнувшей между главными героями, Адой и Ваном, в отрочестве и пронесенной через десятилетия тайных встреч, вынужденных разлук, измен и воссоединений, превращается под пером Набокова в многоплановое исследование возможностей сознания, свойств памяти и природы Времени.

Владимир Владимирович Набоков

Классическая проза ХX века