Абрис

Подростки обошли цепочку однотипных пятиэтажных зданий и вышли на свободное пространство. Впереди белел каменный остов. Он торчал из земли, как клык, на фоне почти черного леса. Лунный свет серебрил поляну, придавая ей загадочный и несколько потерянный вид.

– Красотища! – воскликнула Ника, дернув сестру за руку. Та неохотно кивнула.

Приблизились. Тим со Шпротом первыми перелезли через обрушенную голую стену и помогли остальным попасть внутрь. Кора спрыгнула с кирпичной горки последней. Голени приятно щекотали луговая овсяница и вейник, в обилии растущие внутри дома.

Разбрелись кто куда: посмотреть на звезды, найти удачный ракурс для фото, которое потом можно будет перерисовать, просто изучить эти «древние» развалины. А Кора все не могла расслабиться, нервно поглядывая на часы. Близилась полночь.

Совсем скоро потянет назад, к призрачному общежитию. И как тогда объяснять друзьям свою пропажу?

– Ты опять задумалась, – не спросил, а констатировал факт Вовка. Он сидел на камне посреди моря травы, кусая обломанный ноготь на большом пальце. – Что с тобой происходит?

– Ничего. Простая бытовая усталость.

– Вот чего никогда не понимал: зачем постоянно увиливать? Лгать хотя бы приятно, а в этом какой смысл?

– Это не то…

– Как знаешь, – перебил он. – У меня большие уши, которые созданы природой для того, чтобы слушать. Но я ни на что не намекаю.

Он неуклюже спрыгнул с валуна, разом утратив всю величавость, и, ойкнув, ушел к сестрам. Те как раз пытались взобраться на второй этаж, от которого сохранился лишь небольшой выступ в стене. Метра два, не больше.

Кора осталась в одиночестве.

Странные. Люди очень странные. Хотят проявить заботу и стесняются этого; пытаются уберечь и отталкивают; лгут, чтобы сохранить правду. Странно.

Она снова посмотрела на часы. Нужно было уйти, пока она не выставила себя еще более чокнутой, чем обычно…

Ночной ветер раздувал юбку колоколом. Кора шла через зеленое море, касаясь стеблей рукой, наслаждаясь внезапной тишиной и покоем, что воцарился в мире, и до последнего оттягивая момент, когда придется вернуться к иным делам.

Внезапно в шелест травинок и отдаленный спор Вовки и Златы вклинилось нечто новое. Тонкий мелодичный свист. Сначала казалось, что он идет из леса. Мрачная полоса деревьев вполне подходила под определение места, таившего источник подобного звука.

Но нет. Свист звучал под ногами, он шел из-под земли.

Отвлекшись на него, Кора прошла к другой стороне дома и ощутила, как под ногами запружинило что-то твердое. Деревянные створки закрывали, вероятно, вход в подвал – вот откуда звучала загадочная мелодия. Кора осторожно надавила на них ступней, потом легонько ударила – скорее машинально, чем из желания убедиться, что подвал закрыт. Но в этот момент свист прекратился. Останки дома словно накрыли ватным куполом. Тогда Кора попыталась отступить, пока не стало слишком поздно…

Створки вдруг с силой толкнули изнутри. Подвал раскрылся, точно уродливый цветок с черной сердцевиной, и десяток белесых тонких рук схватили Кору чуть выше лодыжек. Она взвизгнула, когда невесомые ручки потянули ее под землю.

Кругом была тьма. И шепот.

они идут, и они голодны

Кора чувствовала боль в коленях и тошноту. Ее окружали странные создания. Без лиц, с цепкими прозрачными конечностями. Они были напуганы. Их страх вибрировал в груди Коры, отражался и множился.

они уже близко, берегись

– Кто близко? – спросила девушка, хотя на самом деле вопрос прозвучал лишь в ее голове.

Свист нарастал. Он буквально заполнил каждую клеточку тела, каждую частицу разума. Безликие открыли глаза. И кроме них ничего не осталось.

готовься!

– Коринка, очнись! Ну, пожалуйста, я тебя прошу! – рыдал кто-то над ухом. Кора почувствовала, как ее тело утягивает куда-то наверх: к звездам, к свету. А еще боль. Щеки горели.

Открыв глаза, Кора увидела склонившихся над ней друзей. Ее голова лежала на коленях Златы. Заплаканное лицо художницы было так близко, что Кора с легкостью могла пересчитать все веснушки на носу.

– Очнулась, – выдохнул Шпрот и отошел, чтобы сплюнуть.

– Мы думали, ты, как обычно, ничего не слышишь. Подошли, а ты лежишь в траве. Не двигаешься, – путано объясняла Злата, пытаясь унять дрожь. – Мы и трясли тебя, и звали. Все впустую. Ты будто окаменела, сердце почти не билось, а кожа… Такая холодная, твердая. Это было очень страшно. Никогда так больше не делай, – взмолилась она, словно Кора могла этим управлять. – Слышишь? Никогда нас не пугай!

– Постараюсь… Стоп, сколько я была без сознания? Я же опаздываю, у меня комендантский час!

Время. Ее могло утянуть в общежитие с минуты на минуту.

– А я говорил, – с явным облегчением съязвил Вовка. – Все с ней в порядке. Такая же ненормальная, как и раньше.