А теперь держи меня

Старик внимательно разглядывает нас, его руки перехватывают винтовку, наверное, оставшуюся ещё со времён войны, а у меня в голове его палец уже сотню раз спускает курок, позволяя пули пронзить тело Штормова. Я уже представляю, как подхватываю его тело, и парень умирает на моих руках, захлёбываясь в собственной крови.

А потом Ефим неожиданно опускает оружие, и облегчение обрушивается на меня с такой силой, что подкашиваются ноги.

— Идите за мной, — хрипит Ефим, разворачиваясь и хромая к другой части здания.

Я переглядываюсь со Штормом, но парень лишь пожимает плечом.

Мои руки трясутся, и я пытаюсь сжать их, чтобы хоть немного совладать с непослушными пальцами. Всё это скоро доведёт меня до инфаркта. Я стану истеричкой и буду дёргаться по любому поводу. Чёрт возьми, и зачем надо было стрелять?!

Мы останавливаемся перед дубовыми дверьми — Ефим снова смотрит на нас, словно оценивая, стоит ли пускать таких как мы в дом. Его взгляд задерживается на мне.

— Палец соскочил, — будто читает мои мысли.

Палец соскочил?! Палец?! И он просто так говорит об этом?! Он же мог кого-нибудь из нас застрелить.

Старик хрипло смеётся, затем прокашливается и трясущимися руками открывает дверь, проникая внутрь.

Несколько секунд я не могу заставить себя переступить порог, но Егор уже скрывается внутри, исчезая в полумраке, а оставаться в одиночестве снаружи мне неприятно. Собрав все силы, я захожу внутрь и прикрываю за собой дверь.

Ефим идёт к столу и ставит ружьё на пол, прислоняя его к стене. Ловким движением отдёргивает шторы, впуская внутрь свет, трясущимися руками зажигает свечи.

— Эй, — толкаю Егор в плечо, когда мой взгляд натыкается на кровать.

На ней с перебинтованным плечом лежит Матвей. Он, кажется, без сознания, а сквозь бинты проступают алые разводы крови. Шторм бросается к другу, уже собираясь разбудить Иркутского, но в последний момент останавливается, натыкаясь на рюкзак, лежащий на полу возле койки. Парень присаживается на корточки и открывает змейку, начиная рыться в вещах.

— Почти всё на месте, — смотрит на меня.

— Почти?

Егор бросает взгляд на старика, но тот не обращает на нас внимания. Руки Ефима трясутся, когда он ставит чайник на небольшую плитку.

— Где Вы его нашли? — решительно спрашивает Шторм, поднимаясь на ноги. — И что с его плечом?

Хозяин дома не отвечает. Он медленно достаёт две кружки из старого шкафа и так же неспешно возвращается к столу. С тяжёлым вздохом присаживается на стул.

— Это мой внук его притащил, — тянет старик. — Вечно всех подряд сюда тащит…

— И вовсе не всех подряд! — я вздрагиваю из-за громкого голоса, совершенно не замечая, как из соседней комнаты появляется парнишка.

Он в рваной футболке и в спортивных штанах, волосы у него светлые и мокрые, выглядит он примерно нашего возраста, может быть, постарше.

— Дед, я те шо говорил? Ружьё моё не трожь! — парень проходит мимо меня и забирает оружие, перевешивая через плечо. — Всех в округе распугал, а я хотел на охоту сгонять.

Взгляд парня натыкается на меня.

— Да не боись, — смеётся он. — Меня Ваня зовут. Если шо, просто Буксир. Меня так дружбаны кличат.

Ваня уходит в другую комнату, а возвращается уже без ружья.

— Шо, чайку не желаете? — он снимает закипающий чайник. — Как вас там, кстати?

— Я Егор, а это Соня, — Шторм не отходит от кровати, и парнишка, очевидно, замечает это.

— Егор, как мой отец. Уважуха, братан, — блондин наливает кипяток в кружки. — Да не мнитесь, падайте. Ничё с вашим другом не будет.

Я смотрю на Штормова, который, бросив последний взгляд на Матвея, подходит к столу и присаживается. Его, очевидно, вообще ничего не смущает в этой ситуации, но мне как-то не по себе. Мы находимся на отшибе среди странной семейки, и сюда вот-вот должны приехать копы. Вот только далеко с раненым Иркутским нам не убежать.

Набравшись смелости, я всё-таки пересекаю комнату и присаживаюсь на табуретку, двигая её как можно ближе к Егору.

— Что с ним случилось? — спрашивает Шторм, пока Ваня возится с бутербродами.

Я пристально наблюдаю за едой, пытаясь заставить свой живот не урчать. Уже и не помню, когда в последний раз у меня во рту была хоть крошка.

— Шо, шо, — передразнивает Буксир. — Дружбан ваш дежурку грабанул. Ворвался к нам и как начал пушкой махать во все стороны, — парень изображает это с помощью ножа. — Пришлось морфин ему всучить, чтобы успокоился. Я там, то бишь, работаю. Вроде как… — он пододвигает к нам тарелку с бутербродами. — Моя смена уже давно закончилась, прост от скуки там торчал. Ну, вот, — шумно отодвигает табурет и присаживается, устремляя на меня пристальный взгляд. Затем смотрит на Егора. — Попросил дружбана прикрыть меня, мол, я домой свалил ещё ночью, а сам за этим. Думаю, пропадёт. Загнётся где-нить в канаве, а потом его к нам в морозилку притащат и разбирайся…

— Так, он в тебя стрелял? — спрашивает Штормов.