А наутро радость

– Бедная малышка! Ты еле стоишь на ногах. Садись в качалку, я сниму с тебя туфли. – Она села, и он снял с нее лодочки на высоком каблуке. Анни нащупала сквозь юбку резинки и отстегнула их. Карл стянул ее шелковые чулки. – Таким маленьким ножкам пришлось столько ходить, – шептал он, растирая ее ступни. – Ты не могла бы на минутку встать, Анни? Я бы снял с тебя жакет.

Она поднялась с качалки.

– Я хочу сделать это сама. – Повернувшись к нему спиной, она принялась расстегивать пуговицы.

Карлу стало ее жаль, и он решил дать ей небольшую передышку.

– Послушай, Анни, я приму душ и разденусь в ванной. А ты пока что сама приготовься лечь в постель. О’кей?

– Хорошо. И спасибо тебе, Карл.

Когда он вернулся в своей новой пижаме, Анни стояла в центре комнаты, с зубной щеткой в одной руке и коробочкой зубного порошка в другой. На ней были новая белая ночнушка и халат. Он обнял ее, и она напряглась.

– Что не так, дорогая? Разве ты меня больше не любишь?

– Мне нужно почистить зубы.

– Потом.

– Сейчас! – заупрямилась она.

Схватив Анни за узел волос на затылке, он грубо закинул ее голову и больно впился в приоткрытый рот. Она изо всех сил оттолкнула его.

– О, перестань валять дурака, Анни.

– Я же просила не хватать меня. И я не собираюсь спать с тобой.

– Но мы же теперь женаты, любимая.

– И все равно я не собираюсь с тобой спать.

– Почему? Скажи мне.

– Потому что ты сделаешь мне больно. Я это знаю.

– Ступай чистить зубы, дорогая, – сказал он спокойно, и она ушла.

Черт побери, что же не так? «Всё, – ответил он себе. – Ей пришлось слишком много вынести».

Ну почему, почему он завел этот разговор о том, как туго им придется? И сказал, что нельзя сразу же завести ребенка? Это могло подождать. А хуже всего, что он потерял голову на этих проклятых качелях! «Да, все дело в качелях, – решил он. – Я перепугал ее насмерть».

Но только ли качели всему виной? Быть может, за все эти годы объятий, прикосновений, поцелуев, бесконечного обсуждения секса у нее создалось впечатление, что это всё? И что сам секс вовсе не нужен?

От этого клинического анализа у Карла начисто пропало желание. Когда вернулась Анни, он не двинулся ей навстречу.

– Ложись в постель, Анни, – сказал он. – Я не стану тебя беспокоить. – Но она осталась стоять у двери, все еще сжимая свою дурацкую зубную щетку и коробочку с порошком. Карлу ужасно захотелось курить, и он направился к шкафу, чтобы достать сигареты из кармана пальто. Как только он сделал шаг, Анни уронила коробочку с зубным порошком. – Не волнуйся, дорогая. Я просто достаю сигарету. – Ему стало больно, когда она с облегчением вздохнула.

Взяв сигарету, Карл вспомнил о свадебном подарке, который приготовил для Анни. Он вынул маленький сверток и положил на туалетный столик.

– Я купил тебе свадебный подарок и как последний дурак забыл отдать. – Он счел необходимым отойти к окну, подальше от туалетного столика, и зажег сигарету. – Не хочешь взглянуть, что это такое? – спросил он.

Она медленно подошла к туалетному столику и взяла в руки сверток.

– Но я же ничего не купила тебе, – сказала она.

– Хорошо! Один-ноль в мою пользу.

Анни открыла пакет. В нем была тоненькая золотая цепочка с золотым сердечком, украшенным крошечным бриллиантом.

– Как красиво! – Она подошла к Карлу и поцеловала его в щеку. – Надень, – попросила Анни. Она повернулась спиной, и он надел медальон. – Он холодный, – сказала она. – Восхитительно холодный.

Карл взял ее за руку.

– Анни, ты немножко посидишь у меня на коленях? – Он почувствовал, как она сжалась. – Мне больше ничего не нужно. Я просто буду воображать, что ты мой ребенок. – Она исподлобья взглянула на Карла. – Знаешь, у меня никогда не было ребенка.

– Да уж, надеюсь! – Она слабо улыбнулась. – Карл, мне не следовало быть такой противной. Я не должна была спрашивать, что ты делал со своими деньгами. Ты откладывал их на мой медальон.

– Ты не была противной. Ты вела себя как настоящая жена, и так и должно быть. – Она села к нему на колени. – Положи свою маленькую головку на мое плечо и расслабься, – сказал он.

Анни уткнулась ему в шею, и Карл принялся качать ее. Одной рукой он обнимал ее, а второй гладил по спине. Вскоре она сказала, что ей хорошо.

– Хочешь, чтобы я достала тебе сигарету? – спросила она.

– Не нужно. – Он подыскивал слова и наконец начал: – Анни, порой я могу быть резким, даже грубым. Но фундук-тайно… – Он хотел вызвать у нее улыбку.

– Вообще-то это слово, – передразнила она Карла, – произносится «фун-да-мен-тально».

Он попытался сжать ее в объятиях, и она не протестовала.

– Фундаментально – в основе своей – я не монстр, так что не бойся меня. Я Карл, который тебя любит. Парень, за которого ты вышла замуж сегодня утром. Помнишь? Я люблю тебя и ни за что на свете не сделаю тебе больно.

– Я знаю. Но ты напугал меня, когда стал хватать. А еще я немного нервничаю. Я никогда не спала с мужчиной и не знаю, что нужно делать. Потому что никогда не спала с мужчиной, – повторила она.