А наутро радость

– Я тут поспрашивал и выяснил, так что обо всем позабочусь. Мне просто хотелось, чтобы ты знала, почему мы не можем иметь ребенка.

– Тогда незачем об этом беспокоиться. Первым делом я поступлю на работу.

– И пополнишь собой список женщин, которые обеспечивают мужа, пока он учится в колледже.

– А что в этом плохого?

– Мне это не нравится.

– Карл, я привыкла работать. Я работаю уже четыре года. И ради чего? А теперь я кое-что за это получу.

– Нет, получу я. Я получу степень юриста. Но что получишь ты?

– Обеспеченное будущее для моих детей. Их отец будет юристом.

– Но что получишь ты?

– Я уже получила. Я здесь, в этом чудесном месте, с тобой. Я уехала от… – Она чуть не сказала: «От моего отчима». – Оттуда, где я была. О, я уже получила так много!

– Надеюсь, ты никогда не пожалеешь.

– Я никогда не пожалею, Карл. Что бы ни случилось.

Матч закончился, и толпа хлынула со стадиона. Карл забрал чемодан Анни и свои вещи из общежития. Ей пришлось нести свой чемодан, так как у него было два собственных. С плеча Карла свисала пара коньков, а под мышкой была теннисная ракетка.

«Эту сторону его жизни я не знаю, – подумала Анни. – Ведь он катается на коньках так хорошо, что выиграл серебряный кубок, и бегает так быстро, что получил медаль. А еще он играет в теннис по субботам с японским мальчиком с Гавайев. Я никогда не впишусь в эту часть его жизни. Невозможно вообразить, что я играю в теннис! Да я даже не умею играть в пинг-понг!»

На Анни произвел впечатление дом, особенно широкая веранда с плетеными креслами и столиком. Это похоже на жилую комнату, подумала она.

Они поставили свои вещи на пол, и Карл обнял Анни.

– Через пять минут, – прошептал он, – мы будем вместе в постели. Поцелуй меня как следует, чтобы подбодрить.

Она поцеловала.

Однако ничего не получилось. Квартирная хозяйка была очень любезна, но, к сожалению, ничего не могла сделать. Комната снята на день, а сейчас еще день, сказала она. Да, она видит, что миссис Браун очень устала. Не хочет ли миссис Браун отдохнуть на ее собственной кровати? Анни отрицательно покачала головой, а Карл ответил, что они подождут. Ну что же, добро пожаловать в гостиную. А сейчас прошу меня извинить: нужно покрыть торт сахарной глазурью.

Чувствуя себя не в своей тарелке, они сидели на разных концах дивана. Он зажег сигарету, но Анни сказала, что здесь нет пепельниц и, возможно, хозяйка не любит, когда курят в этой комнате. Они вышли на крыльцо и уселись на качели. Придвинувшись к Карлу, Анни начала раскачивать качели. Это вывело его из себя.

– Прекрати раскачивать, черт возьми! – воскликнул он, но тут же пожалел об этом. – Не обращай на меня внимания, любимая.

– Я знаю, что ты чувствуешь, Карл, потому что чувствую то же самое.

– Нет, ты не знаешь. И ты не чувствуешь то же самое. Ты не можешь знать, что чувствует мужчина. Женщина может ждать, но мужчина… Я весь на взводе, взвинчен из-за ожидания… ждать весь день… ждать годами. Да это может свести мужчину с ума!

– Я знаю, Карл. Пойду куплю колу и оставлю тебя одного на несколько минут. – Она начала слезать с качелей.

– Никуда ты не пойдешь!

– Не кричи на меня! – одернула его Анни. – Это не моя вина.

Карл грубо схватил ее и притянул к себе на колени. Он целовал ее глаза, уши, рот, затылок. Сунув руку в ее блузку, он сжал одну грудь.

– Нет, Карл! Не надо!

– Позволь мне, – молил он.

– Нет! Мимо проходят люди, и в любую минуту может выйти хозяйка.

– А дома тебе было все равно, сколько людей проходит мимо и кто входит или выходит из вестибюля. Чем же так отличается это место?

– Оно более открытое… тут больше воздуха, – пролепетала она.

Этот глупый ответ разозлил его. Карл обезумел от ярости и страстного желания. Он разорвал блузку Анни до пояса, и маленькие пуговки посыпались на пол. Когда он начал срывать с нее жакет, она хотела закричать, но он успел зажать ей рот рукой. Она уперлась обеими руками ему в грудь и столкнула с качелей. Карл стоял перед ней, и качели били его по коленям. Ему хотелось кого-нибудь убить. И тогда она заплакала, захлебываясь от рыданий. Это было последней каплей.

– Черт возьми! – прошипел он сквозь сжатые зубы. – Я улажу это раз и навсегда! – И он зашагал в дом.

Анни сидела на бешено раскачивавшихся качелях, и по ее щекам текли слезы. Трясущимися пальцами она пыталась застегнуть жакет, чтобы прикрыть обнаженную грудь. Ее шляпка упала во время потасовки. Она резко встала, чтобы подобрать шляпку, и качели ударили ее прямо по спине. Анни упала на колени. Это было уж слишком! От такого унижения она истерически захохотала. Все смеялась и не могла остановиться!

Карл вышел из дома, насвистывая с довольным видом. Квартирная хозяйка объяснила их ситуацию мужчинам, снявшим комнату, и те любезно согласились отбыть. Они уже собирают вещи, так что через пятнадцать минут комната будет в полном распоряжении Карла и Анни.

Его веселый свист оборвался, когда он увидел Анни, стоявшую на коленях на полу. Шляпка съехала набок, жакет криво застегнут, на щеках грязные полосы от слез. Она прижимала руку ко рту, пытаясь заглушить дикий смех.