А date with fate (СИ)

И вот через две недели Шейла вернулась с работы не одна. Судя по ее уставшему, лишенному макияжа лицу, день для нее выдался тот еще. Она даже не переоделась, так и приехала в рабочем комбинезоне, ярко-синем, с молнией и капюшоном. Ей определенно шло; впрочем, вся одежда сидела на мисс Роузен как на манекенщице. Выскочив из кабины, Шейла вывела из служебного ховера высокого парня в чем-то, похожем на больничную робу. Он двигался неуверенно, будто ребенок, едва научившийся ходить; взгляд у него был бессмысленный, отсутствующий. Я подумала, что ни у кого еще не видела таких ярко-голубых глаз.

Не допускавшим возражения тоном Шейла заявила, что некоторые аспекты ее работы предполагают наблюдения и опыты со специалами. Я удивилась не столько тому, что она сказала, сколько тому, что она вообще снизошла до объяснения со мной, прислугой.

- Расскажи-ка мне еще о специале, которого привезла твоя госпожа. – Дейв, помню, спрашивая, ласково провел пальцами по моей спине. Мы лежали на кровати в моей спальне, курили и болтали, а мой «Пенфилд» стоял на уровне С с кодом 104 и излучал удовольствие и радость.

Вот для этого я и была нужна Холдену, бесплатная ходячая информация и секс в виде бонуса. Что поделать, сама виновата. Мне было одиноко. А о специале - да что я могла рассказать? Я в чужую жизнь не лезу, мне своих проблем достаточно, если вы понимаете, о чем я.

- Красивый, - сказала я тогда, надеясь поддразнить Дейва. – Когда я во второй раз увидела его, он играл в патио с Багси, тот скакал вокруг него по траве.

- Искусственный пес играл с ним? – удивился Дейв. На первую мою реплику он никак не отреагировал. А я подумала, что с Багси, искусственным ротвейлером Шейлы, тоже было что-то не то - он всегда так заглядывал в глаза хозяйки, будто был настоящей собакой. А Шейла никогда не заботилась о нем особо и не ласкала его, как обычно люди ласкают питомцев, пусть даже искусственных. Но она собственноручно кормила Багси какой-то протеиновой массой, а по вечерам он лежал у ее ног, когда Шейла курила и слушала музыку или читала. Когда хозяйка – впрочем, это было очень редко, - музицировала на рояле, Багси дремал у черной толстой ножки инструмента, временами нервно позевывая. Если бы я своими глазами не видела чип Тайрел Инк. на его задней ноге, я бы точно решила, что пес живой.

- И что же он еще делал? – спросил Дейв. – Этот… специал. Или он только играл с собакой?

- Его зовут Рой, - ответила я.

В первые дни он вообще не показывался из домашней лаборатории хозяйки. А та даже перестала ездить на работу, разве что утрами связывалась по видеофону и раздавала указания, я слышала «дополнительное питание в восьмой блок… третьего отключить, проверить уровень ТТГ…» и прочую научную болтовню. В лабораторию мне доступа не было, да и раньше там дверь всегда была заперта на кодовый электронный замок. Лишь однажды, следя за автоматическим уборщиком в патио, я через приоткрытые жалюзи увидела Роя перед черным ящиком эмпатоскопа. Он держался за рукоятки, а хозяйка стояла над ним с планшетом, что-то записывая. Увидев меня, она тут же опустила жалюзи, и больше я уж ничего не видела.

Хозяйка могла и не говорить, что Рой специал – какой нормальный человек будет играть с чужим искусственным псом? Кроме этого, я заметила, что у него очень странное лицо – вернее, он словно бы не знал, что ему со своим лицом делать. Особенно в первые дни это было заметно: если он хмурился, то преувеличенно, если задумывался, то его лицо застывало как маска. Наверно, так бывает у детей. Правда, я никогда не видела, чтобы Рой смеялся; даже улыбался он как-то криво и с трудом, будто от улыбки его лицо сводило судорогой. И с Багси Рой играл странно – слишком сосредоточенно, будто решал сложную задачу; будто в бросании палки собаке-роботу заключался какой-то тайный смысл, который Рой стремился постичь.