A Beautiful Lie (СИ)

Он аккуратно взял ее за подбородок, возвращая зрительный контакт. Она не возражала, просто смотрела на него грустным взглядом. Парень вдруг почувствовал, насколько неприятно ему видеть в этих глазах слезы. Особенно, когда причиной этих слез стал никто другой, как он сам.

— Слушай… — он неосознанно погладил ее подбородок указательным пальцем. — Я не думал, что ты… будешь так переживать.

Это была правда. Он представить себе не мог, что Делия зайдет к нему.

Она вздохнула, покачала головой – этот жест заставил Поттера почувствовать себя как–то неловко.

— Ты здесь по моей вине, конечно же я переживаю.

Гарри ощутил, как нечто легкое и приятное в его груди сжимается, царапает изнутри.

— Ладно. Прости.

— Знаешь, я хотела сказать… — девушка медлила.

Неожиданно Поттер резко схватил ее за правую руку:

— Твое кольцо, оно…

Мерлин. Только не это. Только не сейчас.

Ее глаза, вновь наполняющиеся тревогой, смотрели на украшение, от которого исходило слабое зеленоватое свечение. Гарри снял с ее пальца кольцо. Поднес ближе и внимательно начал рассматривать с разных ракурсов.

— Как?

В его глазах читалось недоумение.

— Я не знаю. Никогда раньше не замечала за ним такого. Буквально неделю или чуть больше.

— Только один раз в своей жизни я видел, чтобы от неодушевленных предметов исходило свечение, — Гарри зачарованно продолжал рассматривать кольцо. — Это был меч Годрика Гриффиндора. Тогда, в Тайной Комнате. Я потом рассказал об этом Дамблдору. Понимаешь, это же реликвия одного из основателя Хогвартса, именно поэтому меч обладал исключительными магическими свойствами, которые присущи лишь вещам, оставшимся от великих волшебников. Вещам, которыми они пользовались. И тогда, в Тайной Комнате, меч засветился перед тем, как Реддл начал науськивать на меня Василиска, то есть перед появлением опасности.

Гриффиндорец провел большим пальцем по крохотным изумрудикам, и свечение тот час исчезло. Растворилось.

— Откуда оно у тебя?

— От матери. Она рассказала мне, что это кольцо – семейная реликвия, передается по наследству ученикам Слизерина.

— И ты поверила в это?

— Пришлось.

Девушка занервничала. Голова шла кругом. И она даже не совсем понимала из–за чего. То ли от чувства неопределенности, то ли от немого страха, разгорающегося где–то в груди.

Страх – это последнее, что ей нужно. Сейчас главное сохранять трезвость ума.

— Я предполагала, что оно может предупреждать об опасности, — Делия нахмурилась. Перевела озадаченный взгляд на свое кольцо, а затем на Поттера.

— Когда оно светилось в последний раз?

Гарри сунул девушке украшение, и она спешно одела его на безымянный палец.

— За день до того, как… — взгляд Делии снова остановился на кольце. Воздух вдруг прекращает поступать в легкие, а комната медленно расплывается перед глазами. К ней пришло осознание. Она замерла, как и он, уставившись друг на друга. — До того, как Сириус Блэк сбежал из Азкабана.

Ей на секунду стало очень страшно. Сердце будто обливалось жидким азотом и застывало, ледяное и неподвижное.

— Я ничего не понимаю, — он на миг сжал пальцами переносицу, а потом положил ладонь на ее плечо. — Причем тут Блэк?

Слизеринка шумно сглотнула.

— Сегодня на уроке Зельеварения мы варили «Напиток Живой Смерти». Так получилось, что мне достался учебник из библиотеки, который вдоль и поперек был исписан каракулями прежнего владельца, который, на удивление, оказался мастером по зельям. Он вписывал свои поправки в рецепты, и я рискнула последовать им. Мое зелье – единственное, что было верно приготовленным. Слизнорт похвалил меня и обмолвился, что, должно быть, я такая умелая в своего отца, который был его любимчиком, — блондинка сделала страшные глаза, выражающие почти дикое сомнение. И на мгновение запнувшись, продолжила почти шепотом: — В то время только один мальчик в Хогвартсе мог носить фамилию «Блэк».

— И это был Сириус Блэк? — глупый вопрос, когда все и так очевидно. Зачем он его задал?

Она кивнула. Пальцы девушки сжали собственные коленки. Отсюда было видно, как побелели костяшки. Поттер несколько секунд смотрел на тонкие переплетенные пальцы, после чего отвел глаза.

Гарри знал, что ей страшно. Он ничего не мог сделать с этим. Хотя… сердце дрогнуло.

Он мог.

Он мог защитить ее.

Это поможет ей. Поможет ведь?

Резкий вдох сквозь сжатые зубы. Конечно, это не поможет! Когда твой отец опасный преступник, он даже не знал, что тут могло помочь.

— Ты уверена в этом? — голос прозвучал негромко, но обеспокоенно, как никогда.

— Нет, —девушка прикусила щеку изнутри. До боли.

Она напряжена, а тело пробирает мелкая дрожь.

Успокойся, к чертовой матери. Просто успокойся. Держи спину ровно. Так, будто ничего не происходит. Будто это не твой отец – безжалостный убийца, что сбежал из Азкабана. Просто держи свой статус сильной и непоколебимой девушки. Ты же Слизеринка, гиппогриф тебя побери.