A and B, или Как приручить Мародеров (СИ)

— Тяжелые времена, дорогая, — низким вкрадчивым голосом произнесла она и опустилась рядом с Эрикой, приобняв женщину за плечи. — Но мы можем быть уверены в том, что Люциус не позволил себе ничего лишнего. — При этих словах губы Вальбурги поджались — она еще помнила о том письме, в котором Нарцисса обвиняла Малфоя в различного рода… выходках. С другой стороны, Нарцисса никогда не была спокойным ребенком, и полной веры ее словам не было.

— Конечно, миссис Блэк, конечно, — слабо кивнула Эрика и вздохнула. Она совершенно ничего не соображала.

— Тебе стоит отдохнуть, дорогая, — почти ласково продолжила Вальбурга. — Всеми делами займусь я.

— Не стоит.

Вальбурга и Эрика одновременно вскинули головы, взгляд их наполнился искренним удивлением. Люциус и сам поразился, как властно прозвучал его голос.

— Но Люциус…

— Всеми делами займусь я, — с нажимом закончил Малфой. — Миссис Блэк, домовые эльфы приготовят вам комнаты, если вы желаете остаться. Мама, — его голос смягчился, — тебе и вправду стоит отдохнуть.

Вальбурга посмотрела на Люциуса долгим значительным взглядом и, наконец, удовлетворенно хмыкнула. Раньше Малфоя порадовало бы ее одобрение, но теперь ему было все равно.

Нужно было заняться похоронами.

*

Хогвартс, гостиные Гриффиндора, 15-ое апреля

— Экзамены, — ворчал Джеймс, обгрызая облезшее уже и пожелтевшее от обмакивания в чай перо (Джеймс просто пытался показать Лили, как выглядит перо мокрой старой курицы, читай, профессора Стебль). — Кому они нужны в такое-то время?

— Уже апрель, Джеймс. А ты только вспомнил об экзаменах! — Лили негодующе отбросила в сторону стопку исписанных пергаментов и с остервенением взялась за другую.

— Почему они не тронули тебя? — в пустоту произнес Сириус Блэк и покрепче обнял подушку.

Они втроем торчали в гостиной Гриффиндора, за окном стучала капель, солнце обливало задорными лучами зеленеющие поля вокруг Хогвартса, но выходить из замка теперь запрещалось. За исключением «особо важных случаев» вроде осточертевших отработок. Даже в Хогсмид не пускали.

Что-то там снова произошло в этом долбанном Министерстве с долбанным Волдемортом, все переполошились, и Дамблдор прикрыл лавочку. Мракоборцы стояли по периметру школы, внутри самой школы и уже практически следили за тем, как ты — как выражался Джеймс — пытаешься поссать. Понятия «личное пространство» и «моя собственность» перестали иметь хоть какой-либо смысл.

Раз в неделю в случайное время в гостиные врывалась толпа вымуштрованных мужланов, переворачивала все вверх дном, напрочь игнорируя недовольные визги девчонок, которые «не успели одеться», «только из ванной» или «сейчас в ванной», называли это гордым словом «обыск» и так же стихийно испарялись в неизвестном направлении.

Нет, конечно, смотреть на прикрытые коротенькими полотенчиками обнаженные тела сокурсниц было приятно, но отобранные у Блэка бутылки коллекционного огневиски (четыре за прошедшие три недели!) развеивали все наслаждение от происходящего.

Радость доставляло только то, что слизеринцам приходилось раз в десять хуже. Дамблдор не только не скрывал своего отношения к этому факультету — он закрывал глаза на то, что порой творилось в туалетах школы после комендантского часа.

А творилось страшное.

Группы мальчишек ежедневно сшибались в кровавых схватках, Больничное Крыло теперь не пустовало ни в один из дней. Школа разделилась на два лагеря — чистокровные и магглорожденные. Оставаться в стороне не получалось ни у кого, и если ты не успевал вовремя сделать выбор, тебе просто прилетало сразу от всех.

В прошлый четверг Сириус лично избил безо всяких волшебных палочек Нотта, Мальсибера и Эйвери при поддержке Мародеров и седьмого курса Гриффиндора. Даже пара девчонок пришла посмотреть, но не выдержала и почти сразу сбежала.

Еще бы! На троих пришлось более десятка ребят. Их избивали методично, со вкусом, не торопясь и даже не особо скрываясь. Подонки остались плавать в луже собственной крови, смешанной с водой, текущей из разбитых бачков в туалете Миртл, а последняя, угрожающе завывая, носилась вокруг. Ей тоже было за что не любить Слизерин.

Когда Блэк с сигаретой в зубах вышел из туалета, насвистывая и вытирая чужую кровь о штаны, он нос к носу столкнулся с молодым мракоборцем. Парень и сам не столь давно выпустился с Гриффиндора, и Блэк даже помнил его розовощекую рожу.

Мракоборец открыл было рот, дабы сообщить Сириусу о нарушении комендантского часа, но увидел толпу, выходящую из туалета, перемазанную кровью, горланящую, пьяную от своей страшной жестокой силы и только усмехнулся.

Он и сам таким был.

А еще Пожиратели убили его сестру.

Толпа замолчала, но мракоборец невидяще скользнул по ним взглядом, пожал плечами и со словами «Наверное, показалось» продолжил патрулирование. Станцуй они перед ним сейчас джангу, он бы все равно сделал вид, что ни черта не замечает.

Замечательный чувак.

— Эй, Джеймс, — лениво сказал Сириус, — давай найдем Нюнчика и разобьем ему башку?