A and B, или Как приручить Мародеров (СИ)

— Мы бежали к тебе с пары Трансфигурации, старик. Вот и Питер тоже с нами.

Уставший гриффиндорец с залегшими под глазами тенями слабо улыбнулся Ремусу и присел на его постель рядом с Эмили. Петтигрю выглядел настолько убито, что Люпин сделал себе зарубку на будущее — расспросить друга, что с ним стряслось.

— А Блэк? — Ремус наконец-то понял, чего именно ему не хватало после пробуждения — язвительных замечаний с налетом надменности и «высокого» интеллекта.

Лица всех присутствующих на мгновение нахмурились.

— Потом, друг. Он почти в порядке, — напряженно выдал Джеймс и улыбнулся так криво, что стал похож на Хэллоуинскую тыкву с вырезанным на ней лицом. Люпин понял, что здесь творится что-то неладное, но Джеймс выглядел вполне спокойно, а значит, Сириус, по крайней мере, был жив.

— Эмили? — он повернулся к когтевранке. — Ты собиралась рассказать.

— Честно говоря, я знаю не очень многое, — начала та, когда все наконец-то оккупировали кровать Люпина, словно тот умирал от неизлечимой болезни, и это был последний час его жизни. — Я, пожалуй, начну с того, как вышла за ту многострадальную дверь из подвала. Я решила, что просижу там до рассвета — на случай, ну… на случай, если цепи и дверь не выдержат, и придется тебя сдерживать.

— А твоя… выходка перед этим? Она тоже должна была поспособствовать моей выдержке? — насмешливо изогнул бровь Люпин, наблюдая за покрасневшей Эмили. Джеймс хотел было влезть, но Лили хлопнула его по руке и отрицательно покачала головой.

— Мы поговорим об этом потом, Люпин, — отрезала Эмили, потирая разгоревшиеся щеки ладонью. — Так вот. Я сидела там в ожидании полнолуния, слушала твое кряхтение, ворчание, скрипы, стоны, вопли…

— В общем, все, что делает добропорядочный оборотень в момент обращения, — прервал ее Джеймс. — Будем надеяться, что во время первой ночи любви, ты будешь вести себя ина…

— Джеймс! — одновременно прикрикнули на него Лили и Эмили.

— Так вот, — Паркер еще раз недовольно взглянула на Поттера и продолжила: — А потом я услышала шум со стороны коридора.

— Малфой, — констатировал Ремус, сопоставив два и два. — Это был он.

— Да. Этот с-с…слизеринец пожаловал ко мне в гости собственной персоной. И, что характерно, он совершенно не удивился, когда увидел меня там. Как и твоим воплям, доносящимся из-за стены.

— Он угрожал тебе? — обычно у Ремуса после полнолуния не хватало сил даже на то, чтобы открыть глаза, не то что злиться, но прямо сейчас он чувствовал себя абсолютно всемогущим. Особенно, если речь шла о Малфое, угрожающем Эмили.

— Нет. Он пришел «просто поговорить».

— Поговорить? — удивленно воскликнула Лили. — Я была уверена, что он не оставит тебя в покое, потому что… ну… ты понимаешь, — неловко закончила она, намекая на магглорожденность.

— Я тоже, — Эмили безразлично кивнула. — Я ожидала поединка или Круциатуса. Или банды слизеринских отморозков, следующих за ним по пятам — в общем, чего угодно. Но он просто пришел поговорить.

— И почему я в это не верю?.. — нехорошо протянул Ремус.

— Ты и тогда не очень-то в это верил, — фыркнула Эмили. — Ты же укусил его за…

— Я помню! — взорвался Ремус, недовольно глядя на лыбящегося Джеймса.

— Таким образом, он не нападал на тебя? — подытожила Лили.

— Не напрямую. Но он решил открыть дверь в подвал. Естественно, я не могла ему этого позволить. Последнее, что я помню, как он отшвырнул меня одним из своих темно-магических заклятий к стене, открыл дверь и очень быстро ретировался. Вернее, попытался. Ремус настиг его в конце коридора, и… — Паркер неуверенно взглянула на Джеймса с Лили и Питером, — и Малфой обратился в волка.

Люпин с минуту тупо смотрел на Эмили и под конец облегченно выдохнул:

— Так он анимаг…

— Да, — кивнула Эмили.

— Значит, мой укус не обратит его в…

— Нет.

Повисла напряженная тишина, в ходе которой каждый обдумывал наиболее волнующий его вопрос. Люпин пытался справиться с нездоровой эйфорией, возникшей после осознания того, что он не станет виновным в превращении Малфоя в ликантропа. Эмили злорадно представляла, как, наверное, сейчас мучается бывший слизеринец, который и присесть-то теперь не может. Джеймс и Питер раздумывали над тем, что надоевший всем ублюдок оказался весьма талантлив, если тоже не преминул обучиться анимагии. А Лили Эванс решала, стоит ли говорить друзьям, что она была в курсе анимагического факта Малфоевской биографии или нет? Пораздумав еще немного, она согласилась с доводами разума и предпочла промолчать. Адекватного объяснения своей осведомленности у нее все равно не было.

— И где он теперь? — с опаской спросил Ремус, порываясь выглянуть из-за ширмы, словно ожидал увидеть Малфоя на соседней койке.

— Ни малейшего понятия, — пожала плечами Эмили. — Вероятно, сбежал в свое поместье.

— На карте мы его не обнаружили, Лунатик, — добавил Джеймс. — Он исчез так же внезапно, как и появился.

— Он выживет? Я не сильно, э…

— Помял его аппетитный задок? — усмехнулась Эмили и хлопнула по ладони Джеймса, когда тот одобрительно поднял руку. — Я же говорю, я ничего не знаю о том, где он.