А. А. Прокоп

— Да что ты говоришь. Священное дело, именем господа нашего освещенное, втаптываешь ты в дерьмо, и ни одна частичка разума, не касается твоего уже умирающего мозга. Как это случилось? Что произошло? Отец Кирилл забыл ты нашу святую рать, отринул всё чем мы жили, встав на путь изгнания нечистого с земли нашей — теперь Резников ехидно улыбался, хотя было видно, что давалось это ему с большим трудом.

— Кончай его — произнёс Выдыш, сидевший за столом у окна.

— Нет, подожди поручик — произнёс Резников.

— Нет, капитан, никакой святой рати. Нет ничего — этого. Есть только смрадное дыхание ада, из которого всё это выползло, давно выползло, когда ещё выстрелы не звучали — прохрипел отец Кирилл.

— Так и ты служил этому. Молился изменник мерзкий. Проклят ты будешь — во веки веков — ответил Резников.

— Буду проклят — это знаю. Только знаю, ещё то, что сумел отринуть от себя бесовский промысел.

Лицо Резникова изменилось. Его покрыла гримаса непередаваемой злобы. Щеки посинели в одно мгновение, он двумя руками схватил отца Кирилла за шею.

— Подожди — крикнул Выдыш, и тут же появился за спиной Резникова с толстой веревкой в руках.

Резников выхватил у него веревку, быстро обмотал её на шее отца Кирилла. Тот не мог сопротивляться и лишь пытался читать последнею для себя молитву. Веревка с дикой силой передавила шею отца Кирилла. Через минуту жутких конвульсий и хрипа отца Кирилла — всё было закончено, и отец Кирилл застыл навечно в собственной кровати.

— Когда окончательно стемнеет его нужно убрать отсюда — спокойно произнёс Резников, закурив папиросу.

— Как Иуду подвесим — злобно прошептал Выдыш.

— Наделал сука делов, что делать будем? — глубоко затянулся Резников.

— Не знаю, может, обойдется — мрачно произнёс Выдыш…

… Но не обошлось…

…Прохор до самого позднего вечера был дома. Устин закончил работу, выпил два стакана самогона.

— Пойдем к Кириллу, парень.

Прохор молча поднялся, дав этим своё беззвучное согласие. Они быстро дошли до дома, а через минуту с изумлением смотрели на пустую комнату.

— Странно — проговорил Прохор.

— Действительно — произнёс Устин, похолодев изнутри.

Они постояли еще с минуту, затем Устин сказал.

— Пойдем.

Они вышли из дома и Устин пошёл через огород в сторону леса. Прохор молча следовал за ним. Зайдя в лиственную чащу на несколько метров, они увидели отца Кирилла висевшего на одной из десятка окружавших их осин.

— Ну, как вы…? — спросил Прохор.

— Не знаю, почувствовал — ответил Устин.

— Он не мог, он бы не дошёл — испуганно шептал Прохор.

— Видимо смог, решил сделать так. Не мог больше мучиться или, что ещё — отводил Прохора, от действительности Устин.

Самому ему было страшно, и лишь мысль о том, что Настасья Ивановна уже зажгла трескучие березовые поленья, успокаивала его.

— Нужно позвать людей, пойдем Прохор — произнёс Устин и они, не снимая мертвого тела, двинулись назад.

* * *

…Через месяц Прохор, побритый наголо, в компании ещё троих ровесников отправился на службу в советскую армию. Вернуться назад он хотел сильно, но было это в течение первого года, а затем желание стало ослабевать. Затем, он и вовсе встретил во время увольнительной красивую, хоть и невысокую ростом девушку по имени Аня. Судьба повернулась к нему другой стороной. Он, конечно, бывал дома, но уже, как в гостях. Плохо помнил точнее, старался как можно меньше вспоминать ушедшие далеко странности. Никогда об этом не рассказывал жене и детям, а навсегда вернулся домой уже спустя много лет, очень много лет…

8

…За окном проступали чуть заметные проблески спешащего к своему времени рассвета. Резников сильно напился, то же самое, можно было сказать и о Прохоре. Выдыш смотрелся лучше — это, по всей видимости, исходило из комплекции поручика, который был самым крупным из присутствующих за столом. Прохор старался совершенно ни о чём не думать, к тому же его сильно клонило ко сну. Глаза закрывались сами собой, он прилагал усилия опьяневшей воли, чтобы каждый раз поднимать тяжёлые веки. Неприятным бестактным позывом его посещала непреодолимая зевота, он уже несколько раз зевнул, старательно прикрывая рот ладошкой.

— Ну, ещё по одной и господину Афанасьеву нужно отдыхать — дружелюбно произнёс Резников.

Прохор мысленно поблагодарил того за открытую заботу. Выдыш утвердительно кивнул головой, наполнил стаканы меньше чем на треть. Они выпили, чокнулись, от того, что Резников произнёс, что-то, вроде, тоста или напутствия на будущее.

— Давайте за наши будущие дела. За приятное знакомство.