812c16bc4d48fdee984253428f1a0f6d

Тебе когда-нибудь приходило в голову, в каком ужасном положении я нахожусь, если в течение последних двух лет, в кошмарном тюремном заключении, я зависел от твоей дружбы? Ты когда-нибудь об этом задумывался? Ты когда-нибудь испытывал хоть толику благодарности к тем, кто добротой без оговорок, преданностью без границ, радостью дара облегчал мою черную ношу, устраивал мою будущую жизнь, постоянно меня проведывал, писал мне прекрасные письма, полные сочувствия, устраивал мои дела, поддерживал перед лицом позора, подколок, насмешек или даже оскорблений? Я каждый день благодарю Господа за то, что он даровал мне друзей, не похожих на тебя. Я обязан им всем. Даже книги в моей камере купил Робби за свои карманные деньги. Он же оплатит и покупку одежды, когда меня освободят. Мне не стыдно принимать то, что дают с любовью. Я этим горжусь. Но ты когда-нибудь задумывался о том, что сделали для меня такие друзья, как Мор Эйди, Робби, Роберт Шерард, Фрэнк Харрис и Артур Клифтон, даря мне комфорт, помошь, любовь, сочувствие и тому подобные вещи?...

Я знаю, что твоя мать, леди Куинсберри, во всем винит меня. Я слышу об этом от людей - не от твоих знакомых, а от тех, кто тебя не знает и знать не желает. Часто об этом слышу. Например, она рассуждает о влиянии старшего мужчины на младшего. Это - один из ее самых любимых постулатов по данному вопросу, поскольку он всегда успешно аппелирует к популярным предрассудкам и невежеству. Мне нет нужды спрашивать у тебя, как я на тебя повлиял. Ты прекрасно знаешь, что никак.

Ты постоянно хвастался, что я никак на тебя не влияю - вот уж воистину единственный обоснованный повод для хвастовства.Что у тебя было такого, на что я мог бы повлиять? Твой мозг? Он был неразвит. Твое воображение? Оно было мертво. Твое сердце? Оно еще не родилось. Ты - единственный человек из встреченных мною в жизни, на которого я не смог повлиять никоим образом.

Я месяц за месяцем ждал от тебя весточку. Даже если бы я не ждал, а просто захлопнул перел тобой дверь, тебе следовало бы помнить, что никто не может навсегда захлопнуть дверь перед любовью. Неправедный судья из евангельской притчи в конце концов встает и оглашает справедливое решение, потому что справедливость день и ночь стучит в его дверь, и в темный час друг, в сердце которого нет подлинной дружбы, наконец сдается на уговоры друга «из-за его настойчивости». В мире не существует тюрьмы, в которую не смогла бы проникнуть любовь. Если ты этого не понимаешь, ты совсем ничего не понимаешь в любви...

Напиши мне со всей искренностью о себе: о своей жизни, о своих друзьях, о своих занятиях, о книгах, которые ты читаешь. Не пиши того, чего на самом деле нет у тебя на уме - вот и всё. Если в твоем письме будет какая-то ложь, я сразу это замечу. Не зря ведь я всю жизнь поклонялся культу литературы, так что теперь могу сказать о себе:

«Как царь Мидас ревниво в старину

хранил свой клад, беречь мы будем стих».

 

Кроме того, помни, что мне еще только предстоит тебя узнать. Вероятно, нам с тобой только предстоит узнать друг друга. Что касается меня, осталось сказать вот что. Не бойся прошлого. Если люди скажут тебе, что прошлое - необратимо, не верь им. Прошлое, настоящее и будущее - одно мгновение в глазах Господа, а мы должны пытаться жить так, как видит это Господь. Время и пространство, последовательность и расширение - лишь случайные условия мысли. Воображение может перенести их и многое другое в сферу идеального существования. Вещи, в сущности - то, чем мы решаем их сделать. Вещь определяется тем, как мы на нее смотрим. «Там, где люди видят рассвет, опускающийся на холм, я вижу Сынов Божьих, ликующих от радости», - пишет Блейк. То, что миру и мне самому казалось моим будущим, было безвозвратно утрачено, когда я позволил с помощью подначиваний втянуть себя в судебный процесс против твоего отца, но на самом деле, должен сказать, я потерял это будущее задолго до того. Передо мной лежит только прошлое. Я заставил себя посмотреть на свое прошлое другими глазами, заставил мир посмотреть на него другими глазами, заставил даже Господа посмотреть на мое прошлое другими глазами. Я не смог бы это сделать, если бы игнорировал свое прошлое, пренебрегал им, восхвалял его или от него отказывался. Это можно сделать лишь при условии полного принятия своего прошлого как непреложной составляющей эволюции моей жизни и моего характера: склонив голову перед всем, что я выстрадал.

Насколько далек я еще от самообладания на самом деле, вполне ясно продемонстрирует тебе это письмо с его изменчивым и неопределенным настроением, презрением и горечью, с его стремлением и неспособностью это стремление осознать. Но не забывай, в какой ужасной школе я выполняю свое задание. И сколь бы ни был я несовершенен, ты всё равно можешь много чего у меня получить. Ты пришел ко мне, чтобы научиться удовольствию жизни и удвольствию искусства. Возможно, я избран для того, чтобы научить тебя чему-то намного более прекрасному - смыслу скорби и ее красоте.

Твой любящий друг,

ОСКАР УАЙЛЬД»