747: Creating the World's First Jumbo Jet and Other Adventures from a Life in Aviation

Дикс Л. Оэш был талантливым летчиком-испытателем и эффективно руководил летными операциями BCA. Он был согласен со мной в том, что попытки летать на Boeing 747 до того, как он будет готов, не принесут ничего, кроме головной боли и разочарования. Однако, в отличие от меня, Дикс твердо знал, что руководство Boeing должно быть поставлено в известность о том, что первый полет не может состояться 17 декабря. Когда Дикс развернул соответствующую кампанию, он обнаружил, что непреднамеренно скрестил шпаги с Мэлом Стэмпером. Стэмпер отказывался верить в то, что предписанный ему график неисполним, и был очень недоволен тем, что Дикс сказал об этом. В конце концов Дикс покинул Flight Test, и я не могу не подозревать, что отчасти причиной его ухода стало то, что он слишком упорно боролся со Стэмпером по этому вопросу.

Когда наступило 17 декабря 1968 года, RA001 находился в покрасочном ангаре с разбросанными по полу деталями в ожидании установки. В тот день мы провели проверку безопасности шасси, системы управления полетом и других систем. Стэмпер был горько разочарован. Думаю, он никогда не простит меня за то, что я пропустил выбранную им дату первого полета, но это было неизбежно.

Полагая, что 747-й полет состоится в шестьдесят пятую годовщину изобретения самолета, Стэмпер заказал большое количество моделей, построенных по образцу самолета Wright 1903 Flyer. Эти модели имели размах крыльев около 10 дюймов и были чрезвычайно замысловатыми и красивыми. Стэмпер планировал преподнести их в качестве сувениров на первый полет самолета 747 высшему руководству и директорам компании Boeing, а также руководителям авиакомпаний и другим высокопоставленным лицам.

Я, конечно, ничего этого не знал. Я также не понимал, насколько сильно Мал Стампер хотел, чтобы мы выполнили его указ о полете самолета 17 декабря. То есть только в мае следующего года, когда мне позвонили из офиса Стампера и сказали, что он хочет видеть меня прямо сейчас. Встречи один на один со Стэмпером определенно не были нормой. Мое ограниченное общение с ним всегда проходило через фильтр Джорджа Снайдера, вице-президента по инженерным вопросам подразделения Everett. Было уже поздно, и я собирался домой, когда пришла повестка. Почему Стэмпер хотел меня видеть? недоумевал я. Я поспешил в его кабинет и обнаружил, что он сидит за своим столом.

Как только Мэл Стэмпер увидел меня, он потянулся к ящику и достал одну из тех хрупких моделей "Райт Флаера". "Знаете, Саттер, - сказал он, - я планировал раздать их, когда мы будем летать на годовщину со дня рождения братьев Райт". Он нахмурился. "Но вы, ребята, не успели вовремя". Он тяжело опустил модель на землю. Она помялась, сломав стойки крыла и получив другие повреждения, но он, казалось, этого не заметил. Он был очень взволнован. В долгом эмоциональном порыве он рассказал мне, каким огромным разочарованием для него было пропустить эту годовщину. Хотя он не стал возлагать вину непосредственно на меня, вывод был очевиден.

Я выслушал Стэмпера и спокойно объяснил, в чем заключалась наша ситуация. В конце я извинился за то, что эта ситуация могла причинить ему личные страдания. Однако на этом сеанс не закончился: ему потребовалось еще полчаса, чтобы все это выветрилось из его головы.

"Можно мне взять модель, Мэл?" спросил я, когда мы наконец закончили.

"Давай, если хочешь", - ответил он, все еще недовольный.

Я переложил поврежденную листовку и ее кусочки на блокнот и осторожно вернул их в свой офис. На следующий день я попросил одного из своих сотрудников об одолжении. "Когда вы в следующий раз будете в аэродинамической трубе, - сказал я, - посмотрите, смогут ли сотрудники модельного цеха починить это для меня, хорошо?"

Они прекрасно его отремонтировали, и я забрал его домой. Этот показательный сувенир занимает почетное место в моем кабинете. Каждый раз, когда я смотрю на него, он заставляет вспомнить о стрессах, которые многие из нас пережили, чтобы спроектировать, построить и ввести в эксплуатацию 747-й. Все неизбежные максимумы и минимумы крупной авиационной программы были усилены в программе 747.

───────

Несмотря на стереотипы, мы, инженеры, можем быть довольно колоритной компанией. Однако мы не можем сравниться с производственниками, которых все вместе называют операционным отделом. В компании Boeing операция означает производство.

В конце 1960-х годов в Эверетте царил кажущийся хаос, когда компания Boeing готовилась к производству самолета 747. Наш новый завод - самое большое в мире здание по объему - буквально возводился вокруг наших операционных работников, пока они прокладывали сборочные линии 747-го и выясняли, как построить самолет, который мы еще даже не закончили проектировать.