72 часа (ЛП)

— Съесть живьем? Ты бы хотела, чтобы я это сделал?

Я злюсь.

— Нет. Это не… не…

— Я заставляю тебя волноваться, малышка?

— Нет, н-н-нет, — заикаюсь я. Боже, меня даже вывести из себя никто не может, а я заикаюсь из-за этого мужчины? Что на меня нашло?

Он хмыкает.

— Ты такая милая, да, крошка?

Я краснею.

— Перестань ... перестань пялиться на меня.

— Я наслаждаюсь видом. У нас свободная страна.

— Это грубо, — говорю я дрожащим голосом.

Он наклоняется ближе.

— Признайся, — говорит он, его дыхание щекочет мне ухо. — Тебе это очень нравится.

— Не больше, чем если бы мне ткнули вилкой в глаз.

Он смеется, низко и сексуально. Черт. Черт бы его побрал.

— Хватит, — говорю я, отступая. — Прекрати и научись хорошим манерам.

— Или что?

— Или я… расстроюсь.

Опять эта ухмылка.

— Да забудь, — бормочу я, поворачиваясь и пытаясь уйти, но спотыкаюсь и врезаюсь в бар, едва не упав.

Мужчина встает, подходит, протягивает руку и помогает мне выпрямиться, на его самодовольном лице улыбка.

— Я приглашаю тебя на свидание, — говорит он, протягивая мне свой номер телефона. — Позвони мне, или я найду тебя сам.

Я открываю рот, чтобы возразить, но его большая ладонь так горяча, что я не могу сосредоточиться. Когда я все-таки выпрямляюсь, он наклоняется и касается губами моей щеки, прежде чем прошептать:

— Я очень хорошо умею искать.

О, Господи.

— Ты была так возбуждена, это было восхитительно, — говорит он, вырывая меня из плена воспоминаний. — Когда ты сказала мне прекратить, потому что ты расстроишься, я понял, что ты нужна мне. По тебе было видно, что ты обычно вся такая уверенная в себе. Когда ты начала заикаться, я понял, что попал в цель.

Я краснею.

— Боже, я вела себя как идиотка в ту ночь.

— Ничего милее я в жизни не видел. Маленькая красивая женщина пытается сказать большому парню, чтобы он перестал смотреть на нее. Ты так старалась говорить серьезно.

— Я и была серьезной, — протестую я.

— Ты наслаждалась каждой секундой.

Я фыркаю.

— Мне не нравится, когда на меня так смотрят. Женщинам это не нравится.

Ноа кладет ладонь мне на колено и нежно сжимает.

— Нет, тебе это нравилось, но ты не хотела признаваться. Потому я и сказал себе, что найду тебя. Ты так отличалась от всех других женщин, которых я встречал. Ты не упала мне в объятья. В тебе была видна уверенность и какой-то сильный дух. Ты просто подошла и сказала, что думаешь. Это было так мило. Я попался на крючок.

— Вовсе не мило.

Он сжимает меня в объятьях.

— Для меня ты всегда будешь милой, детка.

Детка.

Я вздрагиваю.

— Представь, о чем он сейчас думает, — шепчу я Ноа на ухо. — Когда видит нас вместе.

Ноа поворачивается и прижимается губами к моему уху.

— Я думаю, он чувствует, что проиграл. Он думал, мы останемся врагами.

— Мы ему покажем.

— Да, Лара, мы ему покажем.

Надеюсь, он прав.

Нет.

Что происходит? Какого черта происходит?

Они не должны мириться.

Они не должны помогать друг другу. Он должен ненавидеть ее. Она должна сломаться.

Разочарование и отчаяние теснятся в моей груди. Это моя игра, черт возьми. Моя гребаная игра. Они не могут изменять правила.

Она наклоняется к нему и что-то говорит. Почему я не слышу? Что она говорит? Почему он улыбается?