6fe33687fe1e42e8f005473e4c927e62

«Прекрати немедленно, дурочка! – мысленно уговаривала себя девушка. – Не удивительно, что Арчи так и не смог полюбить тебя. Взгляни на себя. Плакса и размазня, совершенно ничего не стоящая в жизни. Не то, что Кенди. Кенди всегда знала, чего хочет, и стремилась к этому изо всех сил. У нее всегда была мечта. А ты? Что есть у тебя, Анна Брайтон, кроме имени? Да и то – не твое».

- Анна? – донесся из гостиной голос миссис Брайтон, а спустя несколько секунд она сама вышла в холл.

Анни вздохнула и повернулась к матери, но голову не подняла, не желая, чтобы та видела ее слезы.

- Да, мама.

- Что с тобой? – в голосе женщины послышалось беспокойство. – Что-нибудь случилось, милая? Где ты была?

- Мама, успокойся. Ничего не случилось. Я была в доме Эндри. Мистер Альберт получил письмо от Кенди и пригласил меня и Арчи, чтобы прочитать его нам, вот и все.

- Но… Ты так бледна.

- У меня просто немного болит голова. Ничего страшного. Я отдохну – и все пройдет.

- Ты уверена? – миссис Брайтон с тревогой смотрела на дочь, словно не зная, что предпринять.

- Да. Все в порядке, мама, – Анни заставила себя улыбнуться. – Не волнуйся. Я буду у себя.

- Хорошо, – прошептала женщина, провожая ее удивленным взглядом.

С трудом удерживая себя, чтобы не бежать, Анни спокойно поднялась на второй этаж, миновала коридор и вошла в свою комнату. И только когда в замке щелкнул ключ, она бросилась к постели и, зарывшись лицом в подушку, глухо зарыдала.

«Полнолуние…»

Машинально теребя кружевную оборку халата, Анни молча смотрела застывшим, немигающим взглядом на огромную, круглую, совершенно белую луну, одиноко висевшую в черном небе, окруженную едва заметным призрачным сиянием, словно нимбом.

«Как странно. И звезд не видно».

Она сидела в кресле, поджав под себя ноги и откинувшись на высокую спинку, и равнодушно смотрела в расплескавшуюся за окном чернильную темноту, медленно утопая в ее сонной тишине. Луна за стеклом отвечала ей таким же безразлично-холодным взглядом, говорившим, что ей нет никакого дела до мелких людских тревог.

День прошел, как в тумане. Запершись в комнате, она рыдала до тех пор, пока не закончились слезы, а глаза не стали гореть, словно в них насыпали раскаленного песка. Но в конце концов слезы ушли. А боль осталась. Эта ноющая боль никак не хотела отпускать. Наоборот, она становилась сильнее. Разрасталась, сжигая и мучая сердце. Двигаясь, словно сомнамбула, Анни заставила себя встать, привести лицо в порядок и спуститься к ужину. Чтобы не беспокоить родителей, она заставила себя съесть все, что лежало на тарелке, совершенно не ощутив вкуса пищи. К счастью, мистер Брайтон был так озабочен полученным деловым предложением, что совершенно не обратил внимания на ее странное поведение и непривычную подавленность. Впрочем, Анни всегда была тихой и сдержанной. После ужина она сослалась на усталость и головную боль и снова поднялась к себе, но, оказавшись в комнате, машинально переоделась ко сну, набросила на плечи халат, а затем села в кресло и застыла, словно сломанная кукла. На востоке сгущались сумерки, возвещая о надвигающейся ночи. Она ни о чем не думала. Голова была пуста, словно кто-то невидимый и всесильный, сжалившись над ней, одним движением руки стер все мысли и чувства. Боль утихла, сменившись каким-то неестественным холодным отупением.

Так прошло еще несколько часов. Наконец Анни начала понемногу приходить в себя. Чуть повернув голову, девушка взглянула на часы. Фигурные стрелки показывали четверть третьего ночи.

«Поздно», – машинально подумала она и, отвернувшись, снова посмотрела на луну.

Она знала, что этой ночью ей не уснуть. Этой ночью ей предстояло о многом подумать. О том, что она услышала. Об Арчи. Но прежде всего – о своей жизни.

Я люблю ее…

Эти три коротких слова прозвучали смертным приговором не только для всех ее надежд, но и для всей прежней жизни. Полоснули по сердцу, разрубив его на части. Но они не сказали, что делать дальше. Анни грустно усмехнулась и покачала головой.

«Кого ты обманываешь, Анни? Ты знала, что он не любит тебя. Знала. Это было очевидно с самого начала. Он всегда так заботился о ней, защищал ее… и ревновал. Сначала к Энтони, потом к Терри. И ты это видела. Арчи не обманывал тебя. Ты сама себя обманывала. Заставляла верить в то, чего на самом деле не было. А он просто позволял тебе верить в выстроенные тобой же иллюзии, боясь причинить боль. Ведь ты же ЕЕ подруга. Ты сама во всем виновата, Анна Брайтон. Ты – и никто другой. Ты придумала красивую сказку и заставила себя поверить в то, что она – правда. Только вот за каждый обман нужно платить. И эта боль – твоя расплата. За слабость. За трусость. За ложь.