6fe33687fe1e42e8f005473e4c927e62

Очередная бесконечная репетиция закончилась. Правда, на этот раз ее окончание было отмечено неплохой новостью. Выдав последние едкие комментарии по поводу их игры в целом и каждого по отдельности, Эдвард Стэнфорд милостиво объявил о том, что «репетиция окончена», но тут же попросил задержаться еще на несколько минут. После чего, приняв горделивую позу, торжественно объявил, что задумал постановку новой пьесы и, выдержав положенную паузу в лучших традициях актерского мастерства, с нескрываемым удовольствием сообщил название пьесы. «Макбет». Уильям Шекспир. Трагедия. В их глазах единодушно читалось недоумение. Раньше их труппа ставила главным образом комедии. Более того, актерский состав был подобран именно исходя из этого приоритета. Исключением стали лишь «Ромео и Джульетта», но все участники труппы до сих пор содрогались, вспоминая ту постановку. И вдруг снова замахнуться на Шекспира! И не на легкую комедийную пьесу, а на настоящую трагедию. Это было смело. И неожиданно. Пожалуй, даже больше неожиданно. Часть ролей была распределена тут же. Услышав, что ему предстоит сыграть Малькольма, старшего сына короля Шотландии, Терри лишь чуть приподнял брови, а затем пожал плечами и направился к выходу. Малькольм так Малькольм. Какая разница. Для него это не имело значения. Шарлю достался образ Дональбайна – младшего сына шотландского короля. Но главная проблема возникла с женскими ролями. В том числе и с отсутствием в труппе подходящей кандидатуры на одну из главных женских ролей – леди Макбет. Однако, не смутившись ни на секунду, Эдвард сообщил, что на днях будут объявлены пробы на все незанятые роли. На этом новости закончились, и актеры с облегчением поплелись в свои гримерные с единственным желанием: побыстрее добраться домой и наконец-то отдохнуть. Грядущие сложности мало кого беспокоили, ведь они наступят завтра. А до завтра было далеко, как до звезд. – Уж не твой ли вечно мрачный вид навел нашего Эда на мысль поставить трагедию? – невесело сострил Шарль по пути в гримерную и покосился на плетущегося рядом Терри, но тот лишь устало повел плечом. – М-да… Вот тебе, бабушка, и Юрьев день! Где-то в глубине души Терри всецело разделял «оптимизм» друга, но его лицо сохранило привычное ледяное спокойствие. Он так привык подавлять эмоции, что иногда всерьез сомневался, есть ли они у него вообще или он уже разучился чувствовать. Вот и удивление, и беспокойство, вызванные неожиданным заявлением Эда, едва зашевелились, скользнули легкой дымкой по горизонту сознания и тут же исчезли, словно их и не было. Добравшись до гримерной, Шарль и Терри освободились от костюмов и принялись снимать грим. Сидя за своим трюмо, Шарль по уже сложившейся привычке украдкой наблюдал за другом. О помолвке Терри и Сюзанны было объявлено официально. В труппе все очень обрадовались этой долгожданной новости и искренне поздравляли Терри и передавали поздравления и пожелания счастья Сюзанне. Вот-вот должен был быть назначен день венчания. Терри же совсем не изменился и не выказывал ни радости, ни отчаянья. Разве что стал еще чуть более замкнут. «Если раньше его амплуа был образ романтического героя, то теперь ему больше подойдут трагические роли, – подумал Шарль. – Что ж… «Макбет» – его идеальный шанс показать себя в лучшем свете». Молча покончив с гримом, он одернул костюм и пригладил растрепавшиеся волосы. В последнее время они мало разговаривали и все больше молчали в присутствии друг друга, но при этом Шарль каким-то совершенно непостижимым образом почти физически ощущал, что они стали ближе. «Беда объединяет гораздо чаще и сильнее, нежели счастье», – пришел он к выводу, поразмыслив минуту-другую. В труппе внезапную молчаливость Шарля встретили легким недоумением, но вскоре привыкли и стали принимать как нечто само собой разумеющееся. Однако Чарли необъяснимая угрюмость второго друга повергла в настоящий шок. – Похоже, это заразно, – мрачно пошутил он, сверля его и Терри вопросительными взглядами. Но его взгляды остались без объяснений, а вопросы – без ответов. Шарлю совершенно не хотелось обсуждать болезненную тему неожиданно возникшего любовного треугольника, а Терри настолько погрузился в себя, что не замечал ничего вокруг, в том числе и очевидной увлеченности Шарля его невестой. Ему это просто не пришло в голову. Покинув гримерную, они быстро миновали фойе, погруженное в дремотную темноту, и вышли на улицу.

Падал снег. Морозная пыль искрилась в свете фонарей, устилая улицу пушистым покрывалом. Изредка ветер гнал поземку.

- Я иду к Сюзанне, – коротко сказал Терри и вопросительно посмотрел на друга.

Легкая улыбка скользнула по губам Шарля, не коснувшись черных глаз, а спустя мгновение их скрыли опустившиеся ресницы. Но мигом позже молодой человек, как обычно, молча покачал головой.

- Я лучше домой. Устал, – также коротко ответил он. – Увидимся.

Секунду Терри смотрел ему вслед, а затем пожал плечами и пошел прочь.