6fe33687fe1e42e8f005473e4c927e62

- Понятно, – Кенди чуть улыбнулась. – Ты такая внимательная, Флэнни. Все замечаешь, ни о чем никогда не забываешь. Недаром ты считалась лучшей ученицей в школе Мэри-Джейн. Наверное, я никогда такой не стану.

- Внимательность – это еще не все, Кенди, – серьезно возразила Флэнни. – А в нашей профессии иногда даже не самое главное. А главное – это душа. Сострадание, сочувствие, понимание. Умение облегчить не только физическую боль, но и душевную. А вот это ты умеешь лучше меня. Так что еще неизвестно, кто из нас лучшая ученица Мэри-Джейн.

Кенди смущенно потупилась. Ей была приятна похвала Флэнни, особенно если учесть то высокомерное снисхождение, с которым та относилась к ней, когда Кенди лишь появилась в школе.

- Господи, я совсем тебя заболтала, – наконец опомнилась она. – Ты ведь тоже работала в операционной. Да еще и дежурила. Иди. Тебе тоже не помешает отдохнуть.

- Хорошо, – вздохнула Флэнни и, внезапно чуть наклонившись вперед, всмотрелась в ее лицо. – Но сначала я хочу тебе кое-что показать, – тихо добавила она и тут же поправилась. – Вернее, кое-кого. Иди за мной.

Она направилась по узкому проходу между койками с ранеными. Несколько секунд Кенди молча смотрела ей вслед, удивленная странным поведением подруги, а затем опомнилась и поспешила за ней. Флэнни остановилась перед одной из кроватей и присела на край. На постели лежал раненый.

«Наверное, один из тех, что поступили вчера», – подумала Кенди, мельком взглянув на него.

Он был без сознания и лежал на спине, его подушка была подложена под плечи и спину, для того, чтобы чуть приподнять тело, а голова откинута назад, так что ей не было видно его лица. Живот, правое плечо и рука были плотно перебинтованы, но местами кровь все же просочилась сквозь бинты, оставив на них темные пятна. Кенди замерла рядом с Флэнни, переводя недоуменный взгляд с лежащего перед ней раненого на подругу и обратно.

- Что случилось, Флэнни? С этим больным что-то не так? – наконец тихо спросила она.

Флэнни молча наклонилась вперед и осторожно приподняла голову лежащего на постели мужчины. Кенди перевела растерянный взгляд на его лицо и почувствовала, как останавливается сердце. Застыв, словно мраморная статуя, она молча смотрела на лежащего перед ней мужчину расширенными от ужаса, изумления и шока глазами, не в силах сделать ни единого движения или вымолвить хотя бы слово. Ей почему-то вдруг показалось, что стоит ей пошевелиться – и мир вокруг разлетится вдребезги и рухнет в пустоту. Застыв в леденящем душу беззвучии, она балансировала на тонкой грани, разделявшей ее и надвигающееся откуда-то из черной пустоты безумие, отчаянно пытаясь удержаться.

«Терри… Господи, это же Терри!»

Эта мысль остервенелой болью металась в глубине, сжигая душу.

- Терри, – попыталась произнести Кенди.

Помертвевшие бледные губы слабо шевельнулись, но с них не сорвалось ни звука.

- Терри, – снова попыталась она.

Хриплый шепот прошелестел по комнате и затих. Не видя ничего вокруг, кроме лежащего перед ней человека, она сделала шаг и буквально рухнула на колени перед постелью. Слепо протянув руку, она нашла его ладонь, лежавшую поверх одеяла, и сжала ее дрожащими пальцами.

- Господи, Терри… Не может быть… Не может быть… – словно в бреду шептала она.

- Он был среди тех, кто поступил вчера, – тихо сказала Флэнни. – Его оперировал доктор Люмьер.

Казалось, звук ее голоса привел Кенди в чувства. Она на мгновение закрыла глаза, ее горло судорожно дернулось, словно подавляя готовое вырваться наружу рыдание. Когда она вновь подняла ресницы, ее лицо было спокойно, а в глаза вернулось осмысленное выражение. Обернувшись, она внимательно посмотрела на Флэнни.

- Почему ты мне не сказала раньше? – едва слышно прошептала она со скрытым упреком.

- Потому что ты была на пределе, Кенди, – спокойно и твердо ответила та. – Я очень рада, что оперировать его пришлось доктору Люмьеру и мне. Если бы ты увидела его так неожиданно, да еще и в таком состоянии, боюсь, ты просто не смогла бы работать. А после, когда мы вернулись к себе, ты была так измотана, что глаз открыть не могла. К тому моменту ты не спала почти сутки. Тебе нужен был отдых, Кенди. Но если бы ты узнала, что он здесь и ранен, то наверняка пошла бы к нему. Я прекрасно это понимала, потому и не сказала тебе ничего, но взяла на себя это дежурство, чтобы лично присмотреть за ним.

Какое-то мгновение они молча смотрели друг на друга: задумчиво-зеленый взгляд против вызывающе-спокойного серого. Затем Кенди отвернулась и взглянула на Терри, уголки ее губ дрогнули в едва заметной, призрачной улыбке.

- Я понимаю, – прошептала она. – Спасибо, Флэнни. Спасибо, что позаботилась о нем. Он тяжело ранен?

Несколько секунд Флэнни размышляла, что ей ответить на этот вопрос, но все же решила сказать правду.