Читаем 6b15ad8a063dbf87117dd400b69144d1 полностью

В этой книге я не раз говорил о врагах Оскара, утверждая, что английский средний класс пуритан ненавидел его позицию и образ жизни, так что если бы какой-то фанатик или представитель секты нонконформистов добыл доказательства против Уайльда, что стало причиной краха Оскара. не было бы ничего необычного в том, что этот человек считал своим долгом мстить. Как ни странно, столь жгучую ненависть к Оскару Уайльду питал представитель высшего класса, который вовсе не был пуританином. Думаю, это Чарльз Брукфилд, вызвавшийся стать частным обвинителем по этому делу, прочесал Пикадилли в поисках свидетелей против Оскара Уайльда. Впоследствии мистера Брукфилда назначили театральным цензором, поскольку, оказывается, он написал одну из самых «рискованных» пьес того времени. Я не могу судить о мистере Брукфилде, поскольку не знаком с ним, но еще до того, как я узнал о его действиях против Уайльда, его назначение казалось мне удивительно характерным для английской жизни и того поверхностного презрения, с которым англичане правящих классов относятся к литературе. Таким же образом, будучи премьер-министром, лорд Солсбери назначил журналиста поэтом-лауреатом просто потому, что тот годами расхваливал его в колонках "The Standard." Лорд Солсбери, вероятно, не знал и не беспокоился из-за того, что Альфред Остин не написал ни одной строчки, которая могла бы его пережить. В точности свидетели мистера Брукфилда установили одно: все правонарушения, в которых обвиняли Оскара Уайльда, относились к периоду после 1892-го года - после его первой встречи с лордом Альфредом Дугласом.

Но в то время все эти вопросы для меня затмевал один главный вопрос: арестуют ли власти Оскара? Или позволят ему сбежать? Потребует ли полиция ордер на арест? Зная английскую привычку и желание обходить молчанием всех неприятных половых вопросов, я подумал, что Оскару намекнут, чтобы он уезжал за границу, и позволят сбежать. Это - обычная английская практика. Всем известно дело одного английского лорда, питавшего пристрастие к аналогичным половым практикам, которого полиция предупредила о выдаче ордера на его арест: лорд понял намек, и много лет живет в беззаботной праздности, как почетный гость, во Флоренции. Не только аристократы пользуются такой благосклонностью со стороны английской юстиции: все помнят дело каноника Вестминстерского аббатства, которого тоже предупредили, и который тоже сбежал. Мы можем спуститься на самые низкие ступени социальной лестницы, и там будет то же самое. Некий журналист невольно обидел высокопоставленное лицо. Полиция сразу же предупредила его, что ордер, выписанный на его арест в Индии семнадцать лет назад, будет незамедлительно использован, если он не уберется восвояси. Некоторое время журналист жил в почетной отставке в Бельгии. Кроме того, во всех этих случаях ордер был выписан на основании ходатайства пострадавших лиц, их родителей или опекунов, а на Оскара Уайльда никто не жаловался. Конечно, я подумал, что нежелание огласки, ставшее причиной такой мягкости по отношению к лорду, канонику и журналисту, проявится еще более явно в деле такого гения, как Оскар Уайльд. В некотором смысле по положению он был выше даже сына герцога: шокирующие подробности его судебного процесса ужаснут весь мир.

Кроме того, я говорил себе, что правящий класс Англии погряз в аристократических предрассудках, и когда речь идет об угрозе демократических инноваций, все, кто превосходит основную массу людей происхождением, богатством или талантом, понимают, что у них один и тот же «смысл жизни», общая выгода. У лорда, миллионера и гения - общие причины поддерживать друг друга, и обычно эти причины эффективны. Всем известно, что в Англии закон относится к уважаемым людям с подчеркнутым уважением. Он не способствует установлению равенства, еще менее - защищает беспомощных, слабых и бедных. Этот закон - оплот богачей и аристократов, кнут в руках сильных мира сего. Его всегда используют для усиления естественного и врожденного неравенства, и руководствуется он не возвышенным чувством справедливости, его извращают аристократические предрассудки и снобизм. Этот закон - не выше демократического равенства, а ниже, он - гнусен.

Это было как раз то дело, в котором аристократическое общество могло бы и должно было продемонстрировать свое превосходство над демократическим обществом с его грубыми правилами равенства. Поскольку равенство находится лишь на полпути к справедливости. Палата общин не единожды подтверждала эту основополагающую истину: она осудила Клива, но добавила, что он оказал «огромные и выдающиеся услуги своей стране», так что никто и не подумал вынести ему приговор за его преступления.

Наши времена даже еще более толерантны и коррумпированы. За преступление похуже, чем вымогательство, Сесила Родса даже не привлекли к суду, он успешен и почитаем, а его прихвостней, которых осудил комитет Палаты общин, правительство наградило.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии