6b15ad8a063dbf87117dd400b69144d1

А я не был так уж счастлив, я ушел, чтобы обдумать происходящее. Я пытался поддерживать свой боевой дух, вспоминая остроты, произнесенные Оскаром во время перекрестного допроса. Также вспоминал и унылые банальности Карсона. Я пытался убедить себя, что всё идет прекрасно. Но на переферии сознания таилась мысль, что ответы Оскара, сколь бы ни были они точны и остроумны, вовсе не впечатлили суд присяжных, а в действительности даже оттолкнули. Оскар избрал позицию творца чистого искусства, не попытался подняться выше и достичь синтеза, той точки, в которой сходятся во мнениях мещанин-присяжный, интеллектуал из публики и судья.

Мистер Карсон был ближе к суду присяжных, к их интеллектуальному уровню, и заключительные слова его речи прозвучали зловещей угрозой. Я сказал себе, что завтра он начнет спрашивать о людях, а не о книгах. Литературная карта у него не сыграла, но он был прав, когда попытался ее разыграть. Процитированные им пассажи, а особенно - письма Оскара к лорду Альфреду Дугласу - сформировали у присяжных стойкое предубеждение против Оскара. По моему мнению, это не должно было так подействовать, но подействовало именно так. Я начал презирать суд еще сильнее: эти двенадцать присяжных - ничем не лучше тех, кого обвиняют: как они могут судить Оскара?

. . . . . . .

Второй день судебного процесса очень отличался от первого. В зале суда царило уныние. Оскар поднялся на трибуну свидетелей, словно подсудимый: он утратил весь свой задор. Мистер Карсон приступил к перекрестному допросу, явно затаив какой-то подвох. По его поведению было видно, что теперь он задействует то, что считает своим козырем в этом процессе. Карсон начал допрашивать Оскара о его близких отношениях с человеком по имени Тэйлор:

- Бывал ли Тэйлор в вашем доме и в ваших апартаментах?

- Да.

- Бывали ли вы в апартаментах Тэйлора на чайных вечеринках?

- Да.

- Показались ли вам апартаменты Тэйлора необычными?

- Апартаменты очаровательны.

- Видели ли вы эти апартаменты в каком-либо другом освещении, кроме света свечей, даже в дневное время?

- Думаю, да. Я не уверен.

- Встречали ли вы там когда-либо юношу по имени Вуд?

- Один раз.

- Встречали ли вы когда-либо за чаем Сидни Мэйвора?

- Возможно.

- Каким образом вы были связаны с Тэйлором?

- Тэйлор был моим другом, образованным молодым интеллектуалом: он учился в хорошей английской школе.

- Было ли вам известно, что Тэйлор находился под надзором полиции?

- Нет.

- Было ли вам известно, что Тэйлора арестовали с человеком по фамилии Паркер во время рейда в доме на Фицрой-Сквер в прошлом году?

- Я читал об этом в газете.

- Не по этой ли причине вы прекратили свое общение с Тэйлором?

- Нет. Тэйлор объяснил мне, что он пошел туда на танцы, и что мировой судья отклонил иск против него.

- Поручали ли вы Тэйлору организовывать для вас обеды, чтобы знакомиться с молодыми людьми?

- Нет, я обедал с Тэйлором в ресторане.

- Скольких молодых людей представил вам Тэйлор?

- Всего пятерых.

- Дарили ли вы этим пятерым юноши деньги или подарки?

- Возможно.

- Дарили ли они вам что-либо?

- Ничего.

- Был ли среди пятерых мужчин, которых представил вам Тэйлор, человек по фамилии Паркер?

- Да.

- Состояли ли вы с ним в дружеских отношениях?

- Да.

- Называли ли вы его «Чарли» и позволяли ли ему называть себя «Оскаром»?

- Да.

- Сколько лет было Паркеру?

- Я не интересуюсь чужим возрастом. Спрашивать у людей, сколько им лет - это вульгарно.

- Где вы впервые встретились с Паркером?

- Я пригласил Тэйлора к Кеттнеру (знаменитый итальянский ресторан в Сохо: там было несколько «приватных кабинетов») по случаю своего дня рождения, и сказал, чтобы он привел друзей, которых сочтет нужным привести. Он привел Паркера и своего брата.

- Было ли вам известно, что Паркер - лакей, оставшийся без места, а его брат - конюх?

- Нет, я об этом не знал.

- Но вы знали, что Паркер - не литератор и не художник, и культура не является его сильной стороной?

- Да, знал.

- Так что же у вас было общего с Чарли Паркером?

- Мне нравятся люди молодые, яркие, счастливые, беззаботные и оригинальные. Мне не нравятся люди чувствительные и старые. Я не признаю какие-либо социальные различия, сам факт молодости столь прекрасен для меня, что я предпочел бы полчаса побеседовать с юношей, а не подвергаться перекрестному допросу престарелого королевского адвоката.

Этот ответ вызвал у всех улыбку.

- Снимали ли вы апартаменты в Сент-Джеймс-Плейс?

- Да, с октября 93-го по апрель 94-го.

- Приходил ли к вам туда Чарли Паркер и пил ли с вами чай?

- Да.

- Давали ли вы ему деньги?

- Я дал ему три-четыре фунта, поскольку он испытывал денежные трудности.

- Что он вам дал взамен?

- Ничего.

- Подарили ли вы Чарли Паркеру на Рождество серебряный портсигар?

- Да.

- Посетили ли вы его однажды ночью в 12:30 на Парк-Уок, Челси?

- Нет.

- Писали ли вы ему красивые стихотворения в прозе?

- Не думаю.

- Известно ли вам о том, что Чарли Паркер поступил на военную службу?

- Я об этом слышал.

- Что вы сделали, когда узнали об аресте Тэйлора?

- Я очень расстроился и написал Паркеру письмо, чтобы сообщить об этом.