6b15ad8a063dbf87117dd400b69144d1

«Когда Иисус решил вернуться в Назарет, Назарет так изменился, что Он больше не узнавал свой собственной город. Назарет, в котором он жил, был полон слёз и иеремиад, а этот город оглашали взрывы хохота и песни...

Христос вышел из дома, на улице он увидел женщину, лицо которой и одежда были раскрашены, ноги были увиты нитями жемчуга, за нею шел мужчина в двухцветном плаще, его глаза горели похотью. Христос подошел к мужчине, положил руку ему на плечо и сказал: «Ответь, зачем идешь ты за этой женщиной, и почему смотришь на нее так?». Мужчина оглянулся, узнал Его и сказал: «Я был слеп. Ты исцелил меня, что мне теперь делать со своим зрением?».

Тот же мотив звучит еще в двух-трех рассказах, но приведенный мною рассказ - самый лучший, и заслуживает того, чтобы его выделить. Его называли богохульным, но он вовсе не богохулен умышленно: как я уже говорил, Оскар довольно наивно ставил себя на место любых исторических персонажей.

Презрение к общественному мнению, которое Оскар теперь демонстрировал не только в своих произведениях, но и в ответах на критику, быстро превратили общественное порицание в агрессивную ненависть. В 1894-м году вышла книга «Зеленая гвоздика» - это был некий портрет Оскара как собеседника, карикатура на его мысли. Основанная на сплетнях история имела удивительный и незаслуженный успех, так что было понятно, как волнует посредственные умы подозрение в извращенной порочности. Гений Оскара не был отражен в этой книге вовсе, о его юморе было упомянуто, а злобные сомнения в его моральных качествах высказывались постоянно. Ходили слухи, что книга правдива во всех подробностях, что мистер Хиченс просто каждый вечер записывал беседы с Оскаром, а потом издал их книгой. Я спросил у Оскара, правда ли это.

- Довольно верно, Фрэнк, - ответил Оскар с каким-то презрением, которое ему прежде было не свойственно. - Хиченс познакомился с Бози Дугласом с Египте. Они вместе поднялись по Нилу, думаю, с Додо Денсоном. Естественно, Бози много обо мне рассказывал, и Хиченс захотел со мной познакомиться. Когда они вернулись в Лондон, этот юноша показался мне довольно приятным, и я начал часто с ним видеться. Я понятия не имел, что ему вздумается поиграть в репортера, это - нарушение доверия, довольно подло.

- Это - не твой портрет, - сказал я.- но сходство есть.

- Фотография всегда и похожа, и нет, - сказал Оскар. - Солнце тоже, если использовать его механически, просто репортер, и предает тебя вместо того, чтобы передать твой облик.

«Зеленая гвоздика» разрушила репутацию Оскара Уайльда в глазах общественности. Книгу воприняли как подтверждение наихудших подозрений: тучи, сгущавшиеся над Оскаром, становились всё чернее.

Летом 1894 года Оскар написал пьесу «Идеальный муж», использовав историю, которую я ему рассказал. Я услышал эту историю от американца, которого встретил в Каире, мистера Коупа Уайтхауса. Он рассказал мне, что Дизраэли заработал на том, что попросил Ротшильдов купить для него акции Суэцкого канала. Я удивился, почему этой истории не дали хода официально, если это правда, но история звучала очень современно, и ее можно было использовать. Потом Оскар признал, что использовал эту идею в пьесе «Идеальный муж».

Тогда же он написал пьесу «Как важно быть серьезным», свою самую лучшую пьесу. Он поехал на море и написал ее там, по его словам, за три недели, а когда я завел речь о том, как ему, должно быть, приятно, что две его пьесы идут в Лондоне одновременно, он сказал:

- В следующем году, Фрэнк, их может идти уже четыре-пять. Я с легкостью мог бы писать по пьесе каждые два месяца. Всё зависит от денег. Если мне будут нужны деньги, в следующем году я напишу полдюжины пьес.

Слова Оскара напомнили мне слова Гете о себе: за десять лет, пока он писал «Теорию света», он мог бы писать по несколько превосхоных пьес в год. Страна Могляндия населена этими великолепными тенями.

Оскар нашел свою публику, которая могла оценить его самые лучшие творения. Когда пьесу «Как важно быть серьезным» поставили на сцене, она имела невероятный успех, успех наилучшего рода. Даже журналисты-критики перестали демонстрировать свою ограниченность глупого выискивания блох, и теперь изо всех сил расточали фальшивые панегирики.

Оскар принимал хвалу так же, как принимал клевету и скандалы - с чувством благодушного превосходства. Он очень изменился к худшему, год от года становился всё грубее и тяжелее в общении. Все его друзья это заметили. Месье Андре Жид, который был большим поклонником Оскара и вскоре после его смерти написал самую лучшую статью о нем, которая когда-либо появлялась в печати, предпочел умолчать об этих ухудшениях. Он пишет:

"Чувствовалось, что в его взгляде стало меньше нежности, в его смехе появилось что-то суровое, его радость была полна какого-то дикого безумия. Кажется, он всё больше был уверен в своем умении нравиться и всё меньше старался этого добиться. Он стал безрассудным, непримеримым и кичливым. Как ни странно, он больше не рассказывал притчи...».