6b15ad8a063dbf87117dd400b69144d1

Не доверяя бойцовским качествам Оскара, я в то же время восхищался нежностью его натуры, я встал на его сторону и хотел ему помочь. Однажды я услышал в клубе «Пеликан» один разговор, который меня испугал и укрепил мою решимость скорее встать на его защиту. Я как раз собирался уходить, но тут в клуб ввалился маркиз Куинсберри с двумя-тремя подельниками.

- Я это сделаю, - кричал маркиз. - Я проучу этого хмыря, чтобы он оставил моего сына в покое. Я не потерплю, чтобы их имена стояли рядом.

Я заметил перекошенное от злобы лицо и горящий взгляд серых глаз.

- В чем дело? - спросил я.

- Просто Куинсберри, - сказал кто-то, - клянется, что прекратит общение Оскара Уайльда с его сыном, Альфредом Дугласом.

Внезапно мои страхи обрели форму: перед моим мысленным взором, словно вспышка, предстала картина - Оскар идет с беззаботной улыбкой, витает в облаках, а этот жестокий безумный драчун набрасывается на него. Я немедленно сел за стол и написал письмо, я умолял Оскара пообедать со мною завтра наедине, поскольку я должен сообщить ему нечто важное. Оскар пришел на Парк-Лейн, он был явно встревожен и, кажется, немного испуган.

- Фрэнк, что случилось?

Я со всей серьезностью рассказал ему о том, что слышал, а кроме того - высказал свои впечатления о характере Куинсберри и о его безумной задиристости.

- Фрэнк, ну что я могу поделать? - его голос выдавал мучительные опасения. - Это всё из-за Бози.

- Кто такой Бози? - спросил я.

- Это - уменьшительное прозвище лорда Альфреда Дугласа. Это всё Бози виноват. Он поссорился со своим отцом, вернее - это отец поссорился с ним. Он ссорится со всеми - с леди Куинсберри, с Перси Дугласом, с Бози, со всеми. Он невыносим. Что я могу поделать?

- Избегай его, - ответил я. - Не общайся с лордом Альфредом Дугласом. Пусть Куисберри торжествует. Ты с легкостью смог бы с ним подружиться, если бы захотел. Напиши ему письмо примирения.

- Но он захочет, чтобы я бросил Бози и не встречался с леди Куисберри, а мне они нравятся, я их нахожу очаровательными. С чего я должен бояться этого сумасшедшего?

- Потому что он - сумасшедший.

- О, Фрэнк, я не могу, - воскликнул Оскар. - Бози мне не позволит.

- Не позволит? - со злостью переспросил я. - Что за абсурд! Это Куинсберри применит насилие, он способен на любую крайность. Не ввязывайся в чужие ссоры - однажды тебе хватит и своих.

- В тебе нет сочувствия, Фрэнк, - обессилено пробормотал Оскар. - Знаю, ты желаешь мне добра, но я не могу последовать твоему совету. Не могу отказаться от друга. Я действительно не могу позволить лорду Куинбсерри выбирать за меня друзей. Это - абсурд.

- Но это - мудро, - ответил я. - В одной из пьес Гюго есть на удивление плохая строфа - она всегда меня изумляла. Гюго сравнивает бедность с низкой дверной притолокой - тот, кто склоняется ниже всех, входя в дверь, и есть самый мудрый. Так что если на твоем пути встретится безумец, самое мудрое, что ты можешь сделать - это избегать его и не вступать в ссоры.

- Фрэнк, это - очень тяжело. Конечно, я обдумаю твои слова. На самом деле Куинсберри следует запереть в сумасшедшем доме. Он слишком абсурден, - вот в таком настроении Оскар меня покинул, внешне - уверен в себе. Ему следовало бы вспомнить слова Чосера:

«Остерегайся споткнуться о гвоздь,

Не борись, как горшок со стеной,

Суди себя так же, как судишь других -

Истина пребудет с тобой» .

ГЛАВА XII— ЗНАКИ ОПАСНОСТИ: ВЫЗОВ

В течение двух лет - 1893-4 гг. - Оскар Уайльд пребывал в зените славы. Теккерей, который всегда чувствовал себя финансовым неудачником в сравнении с Диккенсом, называл успех «одним из величайших качеств великих людей», а Оскар был не просто успешен - он добился триумфа. Ни Шеридан наутро после свадьбы, ни Байрон, проснувшийся знаменитым - никто из них не достиг таких вершин. Пьесы приносили ему столько денег, что он мог тратить деньги, как воду. Он добился всех видов популярности - громких аплодисментов масс и тонкого одобрения избранной публики, которая составляет жюри присяжных Славы. Его личная популярность также превзошла все пределы - сколь многие им восхищались, сколь многие его любили, кажется, у него было всё, чего только можно пожелать, и идеальное здоровье впридачу. Даже его семейная жизнь была безоблачной. Оскара тех времен характеризуют две рассказанные им истории. Одна из них - про его сыновей Вивиана и Сирила.