6928f3a28d6b44bf95a792edd2659720

— Ну, так как? Зайдешь сегодня? Полка совсем уже расшаталась, аж страшно на нее что-то ставить! — Юлия кокетливо стрельнула глазками, и Глеб лучисто улыбнулся в ответ:

— Зайду, отчего ж нет! Готовь котлеты!

Юля хихикнула и, как на крыльях, полетела домой — готовиться к знаменательному вечеру. Глеб ей нравился, парень он был видный, да еще хвастался, что рукастый, ну, как перед таким устоишь? Был, конечно, еще муж, но это уже совсем друга история, немного грустная: мужа Юлия разлюбила, а, может, и не любила никогда. Константин всегда был несколько скуп на ласку и нежные слова, но сначала, в горячке влюбленности, девушка этого не замечала. А потом покатились семейные будни, пелена спала с ее глаз — муж оказался человеком неромантичным и чересчур приземленным. А Юлия заскучала: ей хотелось чувств, эмоций, горячих признаний и стр-р-расти! Словом, Константин, как мужчина, перестал устраивать Юлю.

И вот: полка повешена, довольный Глеб принимает восхваления… затем, как и надеялась Юля, вечер стал томным, и они переместились в спальню. Утром разомлевшая от ласк девушка сладко потягивалась — парень оказался асом не только в вопросах мелкого ремонта.

Невольно закралась мысль о муже и его скором возвращении, но Юлия ее отогнала — ничего, уж как-нибудь, да она устроится. Живут же люди, и ничего — находят время и для любви.

Однако, жизнь расставила все по местам и совсем не так, как мечталось Юле.

***

— Ну, и что это?

Федор с удивлением смотрел на тело, синеватый луч фонарика высвечивал то несколько крупных маков, выраставших из того, что когда-то было грудной клеткой, то бледное лицо, обрамленное каштановыми волосами.

— Что, что — труп, конечно! — Матрена с трудом балансировала на узкой балке и, чтобы не свалиться, вцепилась в предплечье напарника.

Чердак был старым, видимо, здесь шел ремонт, в процессе которого перекрытия с пола сняли и теперь передвигаться можно было только по узким бревнышкам, притом ежесекундно рискуя подвернуть ногу. Освещения не было как такового, приходилось пользоваться захваченными из дома фонариками, только у дальней стены светилось узенькое окошечко — выход на крышу. Жестяные листы тихо скрипели над головой и нависали так низко, что Федор мог достать до них рукой.

— Я не понимаю, почему мы-то здесь? — недоуменно вопросил дракон, — разве это не дело защитников?

— Вообще-то да, но нас к ним приставили, потому что, как видишь, тут замешено колдовство. И очень мощное. Ты не чувствуешь?

Федор задумчиво покачал головой:

— Нет.

— Ну, не знаю, как у вас, драконов, это работает, но я, к примеру, очень ясно ощущаю проведенный прямо здесь ритуал.

— Но разве у защитников нет в штате колдунов?

— Есть-то есть, да только они…- Матрена на секунду замялась, подбирая слово и тут кто-то, подошедший сзади, договорил за нее:

— Пожиже. Куда уж нам. Здравствуйте, Матрена Павловна.

— И ваш день пусть будет добрым, Константин Семенович, — кисло ответила Матрена, повернувшись на голос.

— О, да вы меня прямо по всей форме приветствуете! Надо же! Удостоился! — мужчина издевательски усмехнулся.

Федору он сразу чем-то не понравился. Как-то бледный у него был вид. Глаза неестественно блестели. Матрена перебросилась с подошедшим парой фраз, а тот все смотрел, не отрываясь, на мертвую девушку. Матрена как раз пыталась вежливо выяснить, какого черта мужчина приперся, учитывая то, что он относится к отделу аналитики, а не расследований, когда Константин вдруг замолчал в середине фразы и начал хаотично махать руками, будто пытаясь что-то наколдовать. Затылок знакомо заломило, и Федор, наплевав на возможные последствия, перешел в полуформу. Тут-то он и увидел, что магия в колдуне циркулирует неровно: замыкается, изламывается, создает заторы: того и гляди разорвет несчастного и неуправляемым смерчем выплеснется наружу. Надо было спасать Матрену и ничего не подозревающих жителей многоквартирного дома: колдун, потерявший контроль над магией, очень опасен. Один из сгустков силы прожег стену, Федор схватил Константина в охапку и выпрыгнул вместе с ним на улицу, превращаясь в дракона уже в полете к земле.

Единственным местом, способным поглотить магию, о котором знал дракон, было домовое озеро. К нему и полетел Федор. Туманные тропы быстро доставили его куда нужно — с каждым разом выходило все лучше.

Погруженный в озеро колдун барахтался и вопил что-то несвязное, однако, в воде ему почти сразу стало лучше, сила начала стабилизироваться, уже не грозя разрушить хрупкое человеческое тело.

Обмякшего и моментально заснувшего колдуна дракон передал подошедшим брауни, а сам повернулся к цветочнику, который с момента появления дракона не издал ни звука, только в полном обалдении смотрел на разворачивающуюся перед ним сцену. Дракону стало неудобно — ворвался, наверное, испугал…

— Привет, — прогудел он, — сейчас я обращусь обратно, ты только не пугайся. Тут такая ситуация возникла…

— Ты такой маленький! — перебил его Ло с удивлением.

— Да?