4ec756ed4b403cd2f45a6d0b297e3a21

Раздевшись, я доверилась ласковым рукам Лей, но мысли вертелись вокруг Джая. Стоит ли мне поговорить с ним сейчас или подождать до утра? Тем для разговора накопилось достаточно: и подготовка к строительству, и беседа с Диего о сенаторе Гарриди. Хотелось также расспросить Джая о докторе Гидо и человеке с незнакомым именем Аро.

Вот только захочет ли он разговаривать? Вчера вечером я была с ним холодна, а он мстителен, как я уже успела заметить. Как мне себя вести, если он так и не придет ко мне больше? Снова унижаться, самой предлагать себя и, сгорая от стыда, напоминать об условиях сделки?

Да и хочу ли я этого?

Заботливые прикосновения Лей всколыхнули в памяти другие моменты: как сильные руки обнимали меня в нашу первую ночь, как горели на моей коже мужские поцелуи, распаляя неведомое доселе желание, как легкая боль от его движений внутри меня смешивалась с неуловимой сладостью…

Но образ Джая, охваченного страстью, сменился образом мужчины, который брал меня вчера днем без всякой жалости. Каков же он настоящий, этот северянин? Что чувствует ко мне на самом деле? Желание? Отвращение? Долг и ничего более?

Я вздохнула. Нет. Я не стану умолять его о близости. В конце концов, во мне еще осталась толика гордости.

Лежу на кровати, закинув руки за голову, и прислушиваюсь к звукам за стеной. Голоса стихли, хлопнула дверь: рабыня покинула госпожу.

В окно заглядывают любопытные звезды, одна из них особенно яркая. Я не моряк, иначе знал бы ее название. Возможно, она путеводная. За годы в неволе, обитая в рабских подземельях, я не слишком часто имел возможность смотреть на ночное небо. Здесь оно чужое, не похоже на наше. Родное небо севера смутно помнится мне из давно ушедших юношеских лет.

Яркая звезда мерцает спокойно и умиротворенно, даже ласково. Почему-то напоминает сияние светло-серых глаз.

В комнате у госпожи тихо. Надежда на то, что она придет ко мне сама, тает с каждым ударом сердца. Вчера она отвергла меня, а что будет сегодня? Что, если я ей больше не нужен?

Не попытаешься — не узнаешь. С тяжелым вздохом поднимаюсь, по-прежнему прислушиваясь к звукам. Тихо. Взгляд падает на пузырек, оставленный Лей. На всякий случай прячу его за поясом. Толкаю дверь, почтительно останавливаюсь на пороге.

Юная госпожа стоит у окна и смотрит в небо, как только что делал я. Медленно подхожу ближе, останавливаюсь у нее за спиной. Она наверняка слышит меня, но молчит, не оборачивается. Прикоснуться, как вчера, не решаюсь.

— Госпожа, — тихо обращаюсь к ней. — Я хотел бы поблагодарить вас.

— За что? — так же тихо отзывается она, не шелохнувшись.

На фоне мерцающего сияния звезд вижу, как игривый ветерок колышет завитки распущенных волос у контура щеки.

— Работа движется быстрее, чем я ожидал. И… спасибо, что не стали снова заковывать меня в цепи.

— Ты не зверь, чтобы сидеть на цепи, — грустный голос льется мне в уши. — Утром… это было не мое распоряжение. Но я больше не позволю, чтобы с тобой так обращались.

Стою у нее за спиной и не знаю, что дальше делать. Рука тянется к россыпи светлых волос, но не смеет притронуться. В вороте халата виден изящный изгиб шеи. Хочется прижаться к нему губами. Но вчера она прогнала меня. Сердце гулко ухает, разгоняя кровь по жилам. Соблазнительный запах женского тела щекочет ноздри. Я хочу ее. Это становится для меня неожиданностью. Но боюсь отказа, как глупый юнец на первом свидании.

Что делать? Я молчу, и она молчит. Решаюсь и несмело касаюсь пальцами хрупкого плеча. Хочется схватить покрепче, развернуть, дернуть на себя, смять сладкий рот губами. Стереть с нежных губ поцелуй красавчика Диего.

Вздрагивает от прикосновения, отстраняется, роняя мое сердце на пол, но оборачивается. Смотрит на меня. В сиянии звезд ее глаза тоже напоминают звезды.

— Кто такой Аро? — озадачивает меня неожиданным вопросом.

Шумно сглатываю: имя разливает внутри глухую боль. Сказать или нет? Отвечаю раньше, чем успеваю обдумать ответ:

— Раб дона Вильхельмо.

— Почему ты говорил о нем с доктором Гидо? Этот раб дорог тебе?

Долго не решаюсь ответить, но что-то тянет меня за язык, и я с неохотой признаюсь:

— Да.

— Вы… с ним… — она осекается, опускает взгляд, кусает губу.

Понимание вспыхивает во мне новой волной гнева. Да что она обо мне думает?! Если ее красавчик такой, это не значит, что все…

Давлю в себе ярость усилием воли.

— Нет. Нет. Это парнишка, совсем еще мальчик… пытливый и любознательный. Родись он в другом месте, в другое время — с радостью обучался бы наукам. В нем есть природная склонность к цифрам и естествознанию. Но он родился рабом и попал к Вильхельмо.

— Дон Вильхельмо обходится с ним жестоко? Как обходился с тобой?

Вспоминаю плеть с крючьями на концах, сдирающими кожу. Вспоминаю кипящее масло, льющееся мне в раны. Вспоминаю выкрученные суставы, соль на спине, парализующую тело. Крики Аро за решеткой напротив.

— Нет. С ним он обходится много хуже. Аро долго не протянет.

— Я… — широко распахнутые глаза ловят мой взгляд, сияют подобно звездам. — Могу попытаться выкупить его.