4891

Это диковинное атмосферное явление, упоминавшееся им довольно часто для пиара, завораживало. Чудовищно хотелось посмотреть на радугу хоть одним глазком, какая она? Поговаривали, после влажной уборки в хорошо проветренных помещениях Пентхауса ее наблюдают частенько, и там ею никого не удивишь. Привычное, короче, дело, обыденность. Ради этой радуги многие из нас были готовы выйти на субботник, чтобы прибраться в отсеках. С влажностью же у нас никогда не было особых проблем, постоянно потолки протекали. Но Консенсус разочаровал нас, сказав, что и речи ни о какой радуге не идет, не разглядишь, мол, ее, пока стены кирпичные, вдобавок, густо измазаны суриком. Освещение, опять же, не то, что толку от ламп, чей свет с трудом пробивается через толстое армированное стекло колпаков, специально предназначенных, чтобы о них рикошетили метательные снаряды.

— Ничего, ничего, товарищи, — подбадривал нас Консенсус, когда мы повесили носы. — Скоро прибудут вольные штукатуры, наведут марафет. Вы пока, чтобы времени не терять, красный сурик соскребайте…

Конечно, не все радовались затеянному Консенсусом ремонту. Многие стройбаны, особенно, ветераны с ортодоксами, встретили его новации в штыки, принявшись лихорадочно искать возражения в фундаментальных трудах Основоположников, откуда они, по привычке, дергали цитаты на все случаи жизни. И, к своему ужасу, не нашли ни одного подходящего изречения. Оказалось, Основоположники не предусмотрели, что кому-то взбредет на ум перекрашивать стены. Красный сурик был единственной краской, производившейся в Красноблоке. Кто ж знал, что доброхоты из Западного крыла подкинут возомнившим себя малярами реформаторам целый контейнер импортной краски «POKKURILLA»? Ортодоксам не оставалось ничего другого, как напомнить новоиспеченному управдому и его дружкам, если он, вдруг, забыл, что красный цвет у наших стен не для понту, а несет в себе глубокий сакральный смысл. Дескать, означает, в полном соответствии с задумкой Основоположников, нашу непоколебимую решимость, не считаясь с потерями и последствиями, гнать этажи вплоть до Светлого Чердака, даже если все подступы к нему будут забрызганы кровью и мозгами.

— С собственными чердаками сначала разберитесь, маразматики старые, у вас с ними конкретные нелады! — не стал церемониться с заартачившимися ортодоксами Консенсус. — Мало мы, по-вашему, наворотили этажей?! И что, где ваш Светлый Чердак?! Показался?! Да его в упор не видать!!

Идея, запущенная Консенсусом с трибуны, как раз и состояла в том, что строительство, в общем и целом, завершено и, таким образом, Светлый Чердак, обещанный Основоположниками, где-то все же построен. Только его теперь сложно отыскать, слишком много строительного мусора оставили после себя стройбаны. Следовательно, надо обратить свои пламенные взоры внутрь казарм, хорошенько прибраться в отсеках, и он покажется. Еще предлагалось проветриться, для этого Консенсус провозгласил Политику Открытых Дверей.

— А то закисли без воздуха, окоростились, бурым мхом, можно сказать, поросли! Прямо какой-то Застой Воздуха в отсеках образовался, товарищи… — напирал на оппонентов Консенсус, давая понять, что, бродя по сильнозагазованным казармам в расчете нашарить Светлый Чердак наощупь, мы только даром теряем время. Звучало весьма убедительно. В принципе, в его словах имелась толика истины…

Я неплохо помню этот самый Застой Воздуха. Никто из стройбанов не напрягался, как, к примеру, при Большом Брате В.В. Строили себе — ни шатко, ни валко, вполуха слушая вялые призывы соглядатаев. Отлынивали от стройки, как только могли. Об обязательных некогда физзарядках, совмещавшиеся с политинформациями, промолчу. Торжественные мероприятия беззастенчиво сачковали. Даже самые важные, проводившиеся в Центральном Актовом Зале, его также гордо звали Колонным. Кстати, знаете, почему? Не из-за мраморных колонн, как вы подумали, их там не было отродясь. Просто стройбаны маршировали там колоннами, пока дисциплина не упала до полного наплевательства. Это когда соглядатаи окончательно плюнули на стройбанов, поскольку задолбались их понукать. Мол, стен не ковыряют, и ладно.