4891

Тот печальный факт, что Туча, чисто мимоходом, вспомнила о существовании Красноблока, стал для него роковым. Покончив с обидчиками, Домомучительница томилась от безделья, решительно не представляя, чем себя занять. Короткая карательная экспедиция с поголовным истреблением крошечного отсека фолклендцев, имевших неосторожность провозгласить себя мальвинцами, особо не порадовала. Все кончилось слишком быстро. А вот неоглядный Красноблок, где, как вскоре выяснилось, пряталось множество шахтеров, был прямо-таки непочатым краем работы.

— Ну, держитесь, мужланы, я иду к вам, — думала Домомучительница, до крови раня ладони длинными искусственными ногтями.

Правда, чтобы хорошенько прищучить красноблочных шахтеров, ей, для начала, предстояло придумать, как снести непрошибаемый ССанКордон, построенный соглядатаями в незапамятную эпоху Большого Брата В.В., Отца и Учителя стройбанов. К счастью для Тучи, Большой Брат давно превратился в нежильца. Геронтобюро возглавлял молодой и наивный Консенсус.

Тряпка и лошара, — сразу же догадалась Туча, решив, что ей не составит ровно никакого труда убедить свою жертву, что Красноблок остро нуждается в проветривании.

Так и вышло. Консенсуса пригласили принять участие в турнире, организованном влиятельным Биллиардным клубом, и он был весьма польщен. Тут-то Туча и взяла недотепу в оборот, искушая потрясающими перспективами межэтажного туризма, если его в Красноблоке развить с умом.

— Места у вас на-редкость живописные, аж дух захватывает, — ворковала Туча, отведя очарованного ею Консенсуса в сторонку, а он — то, краснел, то, бледнел, шел ненавистными ему бурыми пятнами и млел до трепета. — Только надо все двери нараспашку открыть, чтобы ваши казармы, как следует, проветрились. А то — портянками воняют. Ну и в подобающий вид привести. Навести марафет, как говорится…

— Перестроить?! — вытаращился на нее Консенсус в сильнейшем смятении, при всей своей наивности сообразив: попробуй, отремонтируй сотни, если не тысячи казарм, бункеров, замаскированных наблюдательных постов и командных пунктов, отлитых предыдущими поколениями стройбанов из сверхпрочного бетона марки М-1000, усиленного стальными шпалами, скрещенными в виде ежей рельсами и витой арматурой толщиной в палец.

— Хотя бы перекрасить, уже будет толк, — недолго думая, отвечала Туча. — Слышали такое понятие: косметический ремонт? Кое-где отштукатурим, чтобы потеки в глаза не бросали, стены оживим плакатами с попсой…

— Нету у нас никакой попсы, — озадаченно протянул Консенсус. — У нас вместо нее — строевые песни. Ну вот, например: И от Подвала до Нигрольских этажей, наши дружинники — всех сильней…

— Хватит, хватит! — аж передернуло Тучу. — Фи, какое гнусное мужланство. Но, позвольте, милейший Консенсус, как же вы танцуете?

— Нету у нас никаких танцев, — отвечал Консенсус, зардевшись.

— Запрещены?! — Домомучительница вскинула бровь домиком.

— Не поощряются, — уклонился от прямого ответа Консенсус. — У нас вместо них — марш-броски по лестницам. То вверх, то вниз, то вверх, то вниз, то вверх…

— Прекратите паясничать! — одернула его Туча, морща длинный, похожий на флюгер нос.

— Да и штукатуры в Красноблоке отродясь не водились, — развел руками Консенсус. — У нас камнетесы одни. Жестянщики, в самом крайнем случае…

— Плакаты с попсой мы вам пришлем в рамках гуманитарной помощи, — заверила Туча. — Она вам скоро понадобится, уверяю вас. А у нас старых плакатов с попсой все равно, завалом, девать некуда, валяются по подсобкам, плесневеют. А о штукатурах — тем более не беспокойся, Mon Cher Ami…

— Как же мне не беспокоиться? — спросил Консенсус, с благодарностью глядя на Домомучительницу, ибо никто никогда не называл его другом. Тем паче, дорогим.

— Я в Красноблок своих вольных штукатуров командирую, — обещала Туча. — У меня на примете есть толковая бригада шабашников, они по своему усмотрению, что надо, подправят и недорого возьмут…

— И процесс пойдет? — умиленно хлопнув ресницами, осведомился последний управдом Красноблока.

— Еще как пойдет, мой милый Консенсус, — заверила Туча, поглаживая его по щеке. — Я тебе слово Домомучительницы даю…

— Тогда ладно, — буквально расцвел Консенсус. Ну и пошло, поехало, с ее «легкой» руки…

* * *

— Поддержим Перекраску, товарищи жильцы! — надрывался Консенсус в дареный мегафон. — Довольно нам страдать и мучаться, глаза, понимаешь, свербит от этого противного красного цвета, хоть к окулисту беги! Сколько ж можно над жильцами изгаляться?! Толком ведь не вспомним уже, как радуга выглядит…