400 дней угнетения

Я снова попыталась заставить Сеймора двигаться, и снова он упорно остался стоять. Белый англосакс начал безжалостно бить меня, избивая мою спину, руки, задницу и бедра плеткой. Он так разошелся, что Сеймор наконец встал и начал двигаться вперед. Я схватила рукоятки плуга и отвела его обратно на ту же землю, которую мы только что пахали, но два придурка не были удовлетворены. Парень-мусульманин схватил меня за руки, a второй попытался сорвать мой корсет.

- Отстань от меня! Что ты делаешь?

- Мы еще не закончили с тобой, сука! Ты должна быть наказана. Но вот что я тебе скажу: ты отсосешь нам обоим, мы устроим тебе хороший душ букакке[46], и мы тебя отпустим, - сказал мальчик, ухмыляясь своему приятелю-мусульманину, как мальчишка из братства с дикими глазами, которым он, вероятно, был не так давно

- Ты, должно быть, под кайфом! Отвали от меня нахуй!

- Держи ее, Фаррад! Держи ее крепче!

- Она сопротивляется, чувак. Я не думаю, что она играет.

- Мне все равно. Мы заплатили деньги - мы кого-то трахаем! Никто не будет переживать из-за изнасилования в клубе S&M. Это будет смешно. Я трахну эту пизду, нравится ей это или нет! Теперь держи ее крепче!

Его руки были повсюду, лаская мою грудь. Я пнула его, и он ударил меня так сильно, что я увидела звезды. Вот тогда я и закричала:

- Помогите! Насилуют! Насилуют!!!

На этот раз он ударил меня кулаком. Его кулак врезался мне за левым ухом, и мир развернулся. Я обнаружила, что смотрю в небо. Кто-то стягивал мои шорты, и я подняла голову, чтобы увидеть, что блондин стоит надо мной, расстегивая молнию на своих штанах. Я попыталась снова закричать. Мусульманин зажал мне рот рукой, и я укусила ее. Я закусила и отбросила голову в сторону, вырвав кусок из его руки чуть ниже его мизинца. Он закричал и отпрыгнул назад. Я быстро села, все еще чувствуя себя одурманенной, и вслепую схватилась за член блондина, как только он высунулся из его молнии. Мужчина отпрыгнул назад, но было уже слишком поздно. Мои ногти впились в его член. Я глубоко вонзила их, схватила член и вывернула его. Мужчина взвыл и снова ударил меня по голове. Я наклонилась вперед и подтолкнула его к себе, волоча за член.

- Блядь! Отпусти! Отпусти, ты, ёбаная сука! - крикнул он, когда я притянула его ближе, дергая и выворачивая его член, выжимая его, как тряпку для мытья посуды.

Я вонзила зубы в его мошонку, сильно прикусила и почувствовала, как его яички разрываются у меня во рту, как сваренные вкрутую яйца. Его крики были ужасающими. Он ударил меня по голове, и я почувствовала, что начинаю терять сознание, но пришла в себя. Я укусила сильнее, прокусывая его мошонку. Я слышалa торопливые шаги, идущие к нам, пока разрывала и рвала вялые половые органы блондина, отрывая его яички от его тела и пытаясь оторвать его член. Кровь, моча и сперма полились по его бедрам и закапали с моего рта, пока я жевала его яички и выплевывала их в грязь.

- Что происходит?

Я услышала чей-то крик, за которым последовал безошибочно узнаваемый, глухой удар костяшек пальцев о плоть и тело, упавшее в грязь с громким: БУХ!

Я оглянулась на своего спасителя. Это была Констанc вместе с двумя мужчинами с прекрасными телами, которых я видела в конюшнях в тот день, когда приехала.

- Они пытались меня изнасиловать!

Парень-мусульманин, Фаррад, стоял на коленях рядом с Констанc в окружении двух “подчиненных”. Он сжимал свою израненную руку. Глаза у него опухли, губы были разбиты, а челюсть отвисла под странным углом. Они надрали ему задницу еще до того, как узнали, что он сделал. На его лице было жалкое выражение, похожее на загнанную в угол крысу.

- Я… Я ничего не cделал! - запротестовал он.

Констанc повернулась лицом к запуганному мусульманину, и он съежился. Без малейших колебаний она пнула его в грудь, нацелив свой четырехдюймовый каблук-шпильку в его сердце, словно пытаясь пронзить его. Он откинулся назад в грязь и остался там, держась за грудь и морщась. Из-под его пальцев сочилась струйка крови.

Блондин лежал на спине и дрожал. Его глаза закатились назад, затем на мгновение сфокусировались, прежде чем снова закатиться. Он выглядел так, словно вот-вот умрет.

Здорово! - подумала я и плюнула на него. Два раба подошли и начали бить его ногами и топтать по лицу своими ковбойскими сапогами с острыми носами, пока кровь не потекла изо рта и ушей. Констанc уставилась на него жесткими, бесчувственными глазами, затем наклонилась и взяла меня за руки.

- Не волнуйся, он еще долго никому не причинит вреда.

XI.

Госпожа Делия отвезла меня в больницу на своей “Эскаладе”. Моя голова и челюсть болели там, где этот мудак ударил меня, и медный, мясистый вкус его крови и плоти остался на моем языке.

- Не беспокойся ни о чем. Я рассказала полиции, что случилось. Этих придурков обвиняют в попытке изнасилования. Извини, я не добралась туда раньше. Ничего подобного на ферме раньше не случалось, - сказала Госпожа Делия.