40 часов в Аду (СИ)

— Смешно вспоминать, как я хотела первая напасть на их след. Когда тебя увезли на лодке, я, невзирая на ранение… Спешу сказать, со мной всё в порядке. Остался шрам, но пока не будем об этом. Адреналин, пелена ярости, одержимость… они поддерживали меня в сознании. Я исследовала тела убитых азиатов, если ты их помнишь, вернулась в ту треклятую хижину, чтобы уничтожить вирус, которым хвастался мудозвон. Знаешь, а он был прав. Сцапал остатки в шприце у полковника, пока мы разбирались с ним. Представляешь?! А мы не заметили, — интонирует она с обидой. — На него стоило наставить пистолет прямо там. Уайт хотел убить его. Жаль, я не смогла быть достаточно безэмоциональной, проницательной, чтобы догадаться о рве, каньоне грязи, находящимся в Хароне вместо его доброжелательной души. Тогда бы… — Парна отворачивается, кладёт ладони на щёки и принимается растирать лицо. — Я вынула образец и растоптала ботинками. Стучала ногами просто без остановки, прямо перед его мёртвым телом. Я давным-давно доказала своё превосходство над ним, но мне этого было мало. На моём платье осталась его «ядовитая» кровь, и я испытала какое-то глубокое дикое, первобытное, непонятное мне самой до конца, возбуждение перед поверженным противником. Мне хотелось удостовериться, что совершенно точно победила… Не помогло… Сэмюэль. Сэм остановил этот цирк. Взял мягко за плечи и отвёл к убежищу в подвале школы. Он теперь всегда мил и обходителен. В его речах нет этой праздной пылкости и раздражительности. Знаю, звучит невероятно, но ты бы удивился. Точно говорю. — Парна складывает ногу на ногу и едва улыбается краями губ. — В убежище, пока меня перевязывали и пытались успокоить, я рассматривала людей. Знаешь, а там были укушенные. У меня кровь кипела. Я горела, взрывалась, не знаю, как получше описать. Помню хитрую лисью и едкую ухмылку этого гандона, когда он сказал, что вирус излечим. Он врал? Вдруг это была капля правды в ванне лжи, что он выливал из своего поганого рта?.. Понимаю, мне, вероятно, не стоит по этому поводу волноваться. Момент давно упущен, но меня не покидает чувство, что я… обязана была спросить его. Я испугала его, и он мог ответить же, правда?.. Тогда бы я попыталась спасти тех людей, сказать, что они будут жить, утешить их. Но… Я такая дура, Логан… — Расстроенная прижимает к себе колени и отряхивает малиновые капри. — Организм, уставший и обессилевший долго ненавидеть мне не позволил: вырубилась на матрасе, а привидевшийся сон я бы точно отправила в банку отборнейшего паскудного бреда на свете. Мне приснилась эта хижина и этот идиот. С той же ухмыляющейся рожей, с тем же оружием, с теми же намерениями. Он убил всех до одного. Всех, кроме меня. Воткнул нож мне под рёбра и пустился со мной в пляс. — Парна вспоминая это снова застывает телом и взглядом, содрогается. — Да, Логан, я танцевала с ним во сне, кажется, что часами. Медленно кружились в обнимку. Нелепо, да? Все девять — или сколько я там спала? — часов видела этот сон. То ли он снова и снова повторялся, то ли длился столько времени. Меня не успокаивает ни один из сценариев. В сновидении менялись декорации, словно в театре: задняя, передняя и боковые стенки одного помещения с глухим грохотом падали и становились другим, вычурным, ярким, пёстрым. И везде его рожа прямо перед глазами. Казалось, что это он управлял показным беспорядком. Когда я привстала со спального места, Сэм смотрел на меня не отрываясь. Он, очевидно, понял, как эти сны тревожили меня. Я не могла отделаться от мыслей, что это была его весточка из другого мира. Что он нанёс непоправимый урон, всегда будет рядом. Со мной, во мне… Пеленой гнева и слепой одержимостью, которые управляли мной в Веваке. Я страстно хотела разделаться с ним и, выходит, плевала на всё на свете. Чёрт, прости меня, прости, что подвела тебя…

Женщина пряча слёзы смотрит вдаль, вслушиваясь в прекрасное пение соловьёв в округе, уместившихся на здешних цветущих мимозах и можжевельниках. Слишком хорошая погода, чтобы находиться здесь. Ветер ласкающе касается верхних крон невысоких деревьев и проносится рядом с Парной, колыхая короткие чёрные локоны. Она неосознанно поправляет их.