40 часов в Аду (СИ)

Глубоко-синие волны подобнытем, что катили подземные реки Кокитос[1] и Ахеронт[2], умершие души в которых оглашали печальными стенаниями тёмные берега. По мрачным полям царства Аида, заросшим бледными асфоделами[3], носились бесплотные лёгкие тени погибших, также как сейчас по травянистым улочкам Вевака. Они сетовали на свою безрадостную жизнь без света и без желаний. Тихо раздавались их стоны, едва уловимые, подобные шелесту увядших листьев, гонимых ветром. Нет никому возврата из этого царства печали. Стигийская собака прямиком с берегов подземной реки Стикса, в которую был обращён местный житель, станет сеять ужас и смуту в стройные ряды городских граждан, пока несчастный муж, чьей судьбой уготовано стать устрашающим зверем, будет сторожить трёхглавым адским псом Кербером[4] один из действующих выходов с острова и преграждать путь тем, кто пойдёт по следу изобретательного лодочника Харона и его спутницы, непреднамеренной смерти — Пандоры.

Привлекательный и почти пустой пляж тянулся недолго, пока не открыл перед взором беглецов прибрежный ресторан. Его территорию окружали белые деревянные узкие столбы, высящиеся до середины здешних пальм. Шатровая покатая крыша хорошо защищала от непогоды. Но прежде, чем обсудить вытекающие из увиденного мысли, со стороны города к незадачливому контрастному дуэту поспешил сотрудник полиции с винтовкой.

— Постойте! — кричал он и быстро приближался к готовому атаковать Кевину, предпочётшему загородить Йерему собой. — С вами… всё в порядке? — тяжело дышал обеспокоенный крупный полицейский, пока дождливые капли стекали с его чёрной шляпы с полями. — Вы можете пройти со мной, тут рядом есть убежище, если…

Надетая не по размеру форма, железные кандалы, торчащие из-под рукавов, один из которых заведён за спину, явно что-то пряча, вызвали бы подозрение у любого, даже наивного человека, что от подозрительно настороженного мужчины стоит ожидать нечто криминальное и грозное. Поэтому Кевин не воспользовался привычной ложью в щекотливой ситуации.

— Вы один? — задал вопрос в упор, посеяв смятение в близко посаженных глазах нежелательного стража порядка.

— Да, а… Что? К чему вы… — засуетился полицейский, почуяв подвох.

— Извини, Йерема, — сказал едва слышно и поднял пистолет с взведённым курком, пустив пулю в незнакомца первым. Выстрел — ещё один отключённый аппарат из сети под названием жизнь. На забрызганном кровью лице будто бы проступила жалость, но после глубокого вздоха оно приняло привычный вид. Какие бы жуткие дела Кевин ни вытворял, это было необходимо для общего блага, и не стоило жалеть вклинившихся в стройное и целостное полотно плана его Организации. — За то, что мне пришлось убить его.

— О, духи! — шарахнулась она назад и отвернулась, стараясь не смотреть на исход недавно произошедшего.

— Вынужденная жертва, — выронил он апатично и присел, чтобы взять в руки винтовку, в очередной раз убеждаясь в её неудобстве и тяжести, при этом с надеждой бросив взгляд на миниатюрный кольт, патроны в котором исчезали час за часом. Он расстроенно выпустил воздух носом, замотал головой и вынул из винтовки магазин.

–Вынужденная жертва?! Слишком много их уже было, не находишь?! Ты поклялся мне, что не будешь больше никого убивать! — непреклонность испуганной девушки была понятна раскаявшемуся мужчине.

— Знаю, поэтому мне жаль, Йерема. Он создавал риск провала задания и вынудил убить его. Иначе…

–… он убил бы тебя, — безрадостно закончила она. Харон услышал нотку небезразличия во фразе и ухмыльнулся.

— Пройдём внутрь. Желаешь поесть? — спросил он, намекая идти в сторону пляжного ресторана. Замёрзшая молчаливо кивнула.

Крупные капли дождя, стекающие по лицу вниз, и насквозь промокшая одежда вынуждали этих двоих трястись от холода последние полчаса, но пляжное заведение не обещало тепла и защиты от посторонних глаз и зубов, а значит, и покоя. Впрочем, в нём можно было найти еды для изголодавшихся беженцев с Баноя.

— Садись здесь и подожди меня. Я пройду на кухню и посмотрю что съедобного осталось.