40 часов в Аду (СИ)

Всё произошло в долю секунды и на деле совершенно отличалось с ожидаемым. Спусковой крючок кольта дрогнул, выпустив пулю в ногу незадачливого нападавшего, и он по-животному взвыл и схватился за ранение, давая Харону время опомниться. Он торжествующе улыбнулся и резким движением вынул из-за спины нож со следами крови предыдущих жертв и нацелился в шею учёному, который, хрипя, осел на землю. Верный смертельный удар, перерезающий такие важные для жизни организма трахею, пищевод и по меньшей мере три артерии. Болезненно, но действенно. Не совсем в стиле гения в области взлома электронных систем. Парализующее бессилие, не дающее что-либо сказать или сделать, поглотило доктора Хамэ. Даже если у него и пробегала мысль нападать, при виде недавней кровопролитной сцены она тут же исчезла, равно как и все другие.

— Полагаю, никаких глупостей с вашей стороны больше не последует, — он больше констатировал, нежели угрожал. Немного отдышался. — Как только носитель будет близок к смерти, оно пробудится. Это поистине уникальное мутировавшее заболевание гораздо легче распространяется в ослабевшем, умирающем теле, поскольку ранение отвлечёт на себя все силы организма и свободно проникнет в мозг, понемногу перестраивая его функции. Сделает из человека бездушную марионетку на поводу у первобытных инстинктов, — со знанием дела выкладывал садист. — Представляете, она отключает все болевые рецепторы и способна игнорировать фатальные для обычного человека раны! — едва ли не восхищался он. — Правда, при обширных повреждениях головы тела тут же падают навзничь, но они, без сомнения, могут стать свирепым противником. Вероятно, неповоротливым и несообразительным, но все мы не без изъянов! — натянутая шутка не вызвала одобрения, наоборот, испугала сильнее, заставляя вжаться в ближайшую стену. — На Баное всё случилось буквально за одну ночь. До начала моего плана осталось примерно полчаса-час, возможно, меньше, так что я побуду здесь, и тебе придётся подождать со мной. — За стеной послышалась возня, в миг привлёкшая внимание человека с уголовной репутацией. — Открой дверь и выведи всех оттуда!

Хамэ повиновался сразу, во избежание рождения в голове маньяка очередной бесчеловечной выходки, и отправился к дальнему концу комнаты, выпустив дрожащего лаборанта Сикорека и Йерему. Он, низкий и неприметный, нелепо контрастировал рядом с высокой и стройной девушкой в небрежно накинутом халате. Кевин облегчённо вздохнул, устремляя взгляд на полуобнажённую носительницу опаснейшего вируса. Плохо прятавшиеся в подсобке обосновались у стены с лабораторными шкафами и холодильниками.

— Пандора, — неестественно романтично, с придыханием, произнёс преступник, — за тобой я и пришёл. Позволь закончить здесь, и мы отправимся с тобой туда, где тебя больше никогда не будут держать в клетке. Обещаю. — На его овальном вытянутом лице появилась блаженная улыбка, которая не изменилась даже после того, как Йерема с раздражением в голосе ругнулась на него:

— Проклятый предатель! Что ты задумал?

— Ад, хаос, как тебе будет удобнее слышать, — буднично ответил он, что отразилось напряжённым испугом на лицах присутствующих. — Я пытаюсь наказать этих людей за то, что они упрятали тебя, моё сокровище. И буду проворачивать это каждый раз, когда кто-то осмелится пойти наперекор моим планам.

— Чудовище! — от безнадёжности воскликнула она, выражая лишь своё отвращение, далеко не надеясь как-то задеть его. Руки её затряслись. — Что ты сделал с моими друзьями?

​— Пока они живы, но не уверен, что это продлится долго, — отвлечённо ответил он, устремляя недовольный взгляд на труп учёного, ранее вколовшего в себя шприц. Он не оживал. — Обманул меня, как видно.

Пистолет снова изменил направление и нацелился на хрупкого чернокожего юношу. Выстрел — пуля застряла в его правой ключице. Лаборант громко застонал и осел на пол, заляпав алым стенку холодильника.

— Твоя очередь. — Сосредоточенный взгляд убийцы устремился на вирусолога. Если бы не наличие пистолета, любой бы подумал, что Кевин мог принуждать всех своим ожесточённым взглядом маленьких глаз. — Делай то же, что я раньше приказал ему. Введи себе этот образец и кровь, иначе паренёк умрёт.

Хамэ проворно отыскал чистый шприц, набрал в него требуемое безумцем и сделал себе тот же укол. Руки дрожали, но он старался бороться со страхом — неведомым или неизбежным? — и лишний раз не сердить вспыльчивого, нежданного и очень опасного «гостя».

— Вводи не всю, — остановил учёного Харон. — Пару кубиков достаточно, чтобы в тебе обосновалась болезнь. Вот, молодец, а теперь — наружу! — властолюбиво приказал начинающему седеть обречённому мужчине.

Доктор Хамэ беспрекословно вышел в запятнанный красным коридор и уставился лицом к противоположной стене, зная, что с ним произойдёт через секунду-другую. Сморгнув навернувшиеся слёзы на почти бесцветных голубых глазах, он прошептал:

— Простите меня, все…