40 часов в Аду (СИ)

— Ни у кого из вас же нет первой отрицательной, верно? — не посчитал лишним подстраховаться убийца, раздражённый молчанием. Каждая лишняя секунда, проведённая в помещении, действовала на нервы. Он хмыкнул, заткнул за ремень нож и освободившейся рукой достал из глубокого кармана ценнейшую склянку. Перевёл с тоской взгляд на неё на секунду. С одной стороны, вакцина, представляющая собой поначалу первоочередную цель, буквально «пятое вещество» для Организации, которое наверняка будет находить применение много лет спустя, на деле стала катализатором протекания вируса, довольно мощным, а потому, без сомнения растрата, а тем более потеря её неприемлема! С другой стороны, Харону угрожало крайне много внешних факторов, — как максимум, любопытные свидетели, полиция, военные, банойская четвёрка, — и справиться с ними можно только, пожалуй, заручившись помощью всего пантеона… Насколько здравыми стоит назвать подобные размышления он не понимал, но точно предвидел, если последует первому варианту, смерть, до этого шагающая следом, наступит на пятки. Значит, заручиться чем-то подобным смерти будет как нельзя кстати, всего-то и нужно её умело избегать. А в последнем он преуспевал до сих пор. — Необщительные. Ладно, вы, мистер Реза. — Импульсивность — закономерное побочное действие страха перед провалом. Харон перевёл пистолет на иммунолога. — Берите этот образец и вводите его себе… вместе с кровью ваших недавних пациентов. — Проснувшаяся роль учёного-испытателя отодвинула страх и перспективу неудачи на незримые дали, учащая сердцебиение.

— Вы спятили? Думаете, я введу в себя нечто гипотетически опасное?

— Может, вы слишком храбры или слишком глупы, что равнозначно, мистер Реза. Если в вас дремлет чувство самосохранения, у вашего трясущего коллеги есть на порядок меньше желания мне перечить, — угрожающий перевёл взгляд вместе с пистолетом, вынудив Резу неосознанно обернуться на неподдельно испуганного Хамэ, — а так как я очень спешу, то запросто уберу вас с доро…

— Стойте. Вы, наверное, не знаете к чему это приведёт, — возражал учёный, подаваясь назад. — Чужая кровь в организме не приживается и…

— Спешу напомнить, вы не в том положении, чтобы читать мне нравоучения. Бери. И вводи. Себе. Это.

Целиком съедаемый противоречиями и страхом за своё и здоровье коллеги, он всё же выполнил просьбу безумца: с дотошной бережливостью повязал венозный жгут на правой руке (доктор оказался левшой), протёр кожным антисептиком, набрал в шприц часть образца под наименованием «ж.28.0-» и отвернулся, чтобы ввести под кожу. Ставшие нестерильными инструменты выкинул в контейнер. Реза по окончании рискованной процедуры с презрением, поджав губы, вперился глазами в угрожающего иностранца и тяжело задышал. Хамэ всего на пару секунд заставил себя оторвать взгляд от пистолета и то, что он заметил, не уменьшило панику: его коллега лишь сделал вид, что ввёл себе образцы. Встайне порадоваться за него или переживать сильнее, если вдруг обман раскроется? Хамэ не знал, как бы поступил, а Реза, напротив, угодить вооружённому мерзавцу совершенно точно не планировал.

Любой медицинский сотрудник со средне-специальным образованием знал, что перед началом трансфузии в обязательном порядке необходимо провести пробы на совместимость по группе крови донора и реципиента и резус фактору, а также исследовать на предмет наличия опасных инфекционных заболеваний; помимо всего прочего, при осуществлении переливания использовались только компоненты крови — форменных элементов и плазмы — из-за сложного состава последней. Поступающие, чужеродные для другого организма белки сразу же подвергались уничтожению антителами, а первым органом, что включался в фильтрование и разрушение, становились лёгкие. Кровь забивала их, вызывала отёчность, сопровождая процесс пневмосклерозом. Помимо этого, были и другие неприятные последствия, но, судя во всему, лишённому сострадания ублюдку, переодетому в форму погибшего охранника больничного комплекса, было на это наплевать.

Он так и держал на вытянутой руке, скованной кандалами, чуть дрожащий пистолет и улыбался краем губ, всеми силами показывая своё напускное безразличие. На самом деле он считал в уме примерно до минуты, давая вирусу в качестве подстраховки пройти пару полных кругов по кровеносным сосудам, пусть был уверен, что хватит и одного. Реза разозлился, хотя в его случае лучше всего сказать спятил, так как в его мыслях проскользнуло радикальное в своей опрометчивости рвение обезоружить безрассудного преступника. Более опрометчиво не использовать момент неожиданности и постараться противодействовать тому, кто бесспорно собирается провернуть биологический устракт. В их лаборатории же десятки смертоносных заболеваний, а совсем недавно их «коллекцию» пополнили чем-то не менее опасным новым! Подогреваемый совестью и отказом подчиняться, доктор Реза рванулся к угрожающему самозванцу и небрежно схватился обеими руками за запястье с пистолетом и потянул вниз.