26b5465a54f0fb67580165b5a7e11988

посредством школ и храмов овладел он умами их жителей, а посредством больниц и приютов

заслужил их великую благодарность. Как к справедливым судьям, стали обращаться к его людям

насельники той страны.

Также и в другом оказался прав Зерем – мятежные ученики Алгарсэна и ученики их, и

сыновья сыновей их, недолго сохраняли мир. Не раз и не два начинали они смуту, и всякий раз

приходилось усмирять их – когда убеждением, а когда и силой. И убивали они верных Келесайну, а те, в свою очередь, преследовали их и враждовали с ними. Наблюдая это, не раз говорил Зерем

своим приближенным:

– Сколь более жесток Повелитель Молний, нежели я! Ибо я не щажу врагов – он же

посылает на смерть верных друзей своих, и обрекает на мучительную гибель самых преданных

слуг. Много проще было бы уничтожить эти сорняки в самом начале, чем теперь, когда они

осмелели от своей безнаказанности и распространились повсюду, угрожая погубить весь урожай

моего соседа, столь жадного до истины и справедливости!..

РОДИЧИ

(история десятая)

Сестра Келесайна, Талиана, была замужем за Гасхаалем, Повелителем Ворон. Не по нраву

был Келесайну этот брак, но все же вынужден он был смириться с ним, и признать Гасхааля, своего недруга, как одного из Лордов Эссенлера. Нечасто появлялся Келесайн в его замке, располагавшемся на Вороньем Острове, однако ж иногда бывал там, навещая сестру. Через

некоторое время после происшествия с Повелителем Драгоценностей и беспорядков, учиненных

его учениками и вассалами, отправился Келесайн снова на Вороний Остров, потому что был

приглашен на Остров его хозяином – да и сестру свою, занятый делами Рассветных Земель, Келесайн не видел уже давно.

Любезно был принят он в замке Гасхааля, и за обедом просили его хозяева замка

рассказать им что-нибудь о том, что происходит в Рассветных Землях. А надо сказать, что

Вороний Остров не являлся в полной мере частью Эссенлера – это был мир сам в себе, но весьма

небольших размеров: всего лишь за два или три часа можно было пройти его из конца в конец, от

одного края Острова до другого. Обычно плавал этот Остров в сумраке между иными, большими

мирами, изредка приближаясь к ним, но с тех пор как Гасхааль был допущен к волшебству

Эссенлера, Остров его прикрепился к этому миру, словно корабль, завершивший долгое

странствие и стоящий ныне недвижно в портовой гавани.

Рассказал Келесайн о неприятностях, случившихся в последнее время. И о горькой участи

Алгарсэна и учеников его рассказал он. Вознегодовала тогда Талиана:

– Нет у вас чести, – сказала она. – Сколько вас было, когда напали вы на Повелителя

Драгоценностей? Только лишь трое? Отчего всем Советом вы не набросились на него, как

голодные волки?

– Одному Тарнаалю удалось одолеть его, – отвечал Келесайн. – Но даже выступи против

Алгарсэна весь Совет Лордов, нельзя было бы назвать это бесчестным, потому что всем нам он

бросил вызов и всех нас желал подчинить своей воле. Не поединок это был, но справедливая кара.

– Выслушали вы его? Узнали, зачем сотворил он эту драгоценность? Как же можно назвать

справедливым приговор, если не было и самого суда?

– Хватило и той лжи, которую он раньше говорил на Совете, – отрезал Келесайн.

– А что случилось с сердцем Рассветных Земель, которое Алгарсэн обратил в

драгоценность? – Спросил Келесайна Повелитель Ворон.

– Ничего, – отвечал Келесайн.

Усмехнулся этим словам Гасхааль.

– Вот как? А не боишься ли ты, что кто-нибудь другой протянет руку и возьмет эту

драгоценность?

– Не боюсь, – отвечал Повелитель Молний, глядя в глаза своему недругу. – Потому что

сердце это невидимо, неосязаемо и неощутимо. Для себя изменял его Алгарсэн, и только он сам

мог бы владеть им. Для этого он связал сердце со своей Силой: но сейчас, когда Алгарсэн

уничтожен, часть его Силы, связанная с сердцем Эссенлера, ушла в глубины Рассветных Земель и

недоступна отныне никому из Обладающих. Нет волшебника, способного владеть ею, как нет и не

будет никогда второго Повелителя Драгоценностей.

– Благодарю тебя, шурин, – вкрадчиво сказал ему Гасхааль. – Ибо ты разрешил мое

недоумение: вот уже который день, когда я гляжу на Эссенлер посредством волшебного зрения, глаза мне слепит некий блеск в самой сердцевине нашего мира. Долго я не мог понять, какова

природа этого блеска, и только теперь узнал это.

Пристально посмотрел на него Повелитель Молний, и молвил:

– Превосходная вещь – наблюдение. Ограничивающийся наблюдениями живет долго, а

тот, кто действует необдуманно – коротко.

– Зато умеющий наблюдать и поступать обдуманно, живет не только долго, но и приятно, –

в тон отвечал ему Гасхааль.

– Иногда самый мудрый поступок – ограничиться наблюдениями, – сказал Келесайн.

На сем завершили они беседу, и Повелитель Молний покинул Вороний Остров.